Туофикеа — общественные новости

Сейчас широко распространён такой взгляд на события 1937-1938 годов, который предполагает несомненную пользу массовых репрессий, потому что якобы аппарат Сталина под руководством мудрого вождя таким образом избавил страну от еврейского ига и гнилой интеллигенции.

Не стоит винить людей, исповедующих данное убеждение, за их неадекватную агрессивность в отношении оппонентов, так как эта агрессивность является прямым следствием отсутствия каких-либо аргументов. Вся эта картина с освободителем Сталиным выглядит не менее нелепо, нежели вера в плоскую Землю.

В марте 1939 года в партии насчитывалось 1 миллион 588 тысяч 852 члена, население СССР в 1939 году составляло предположительно 168 миллионов 524 тысячи человек (Андреев Е.М., et al., Население Советского Союза, 1922—1991), то есть доля членов партии в обществе находилась на уровне 0,94%.

В 1939 году в Ленинграде проживало 201,5 тысяч евреев, а численность населения Ленинграда в этом же году составляла 3 миллиона 15 тысяч человек, то есть доля евреев в городе была 6,68%. Доля русских — 87%, поляков – 0,6%.

Теперь обратимся к статистике сведений о жителях Ленинграда, расстрелянных и впоследствии реабилитированных, составленных по материалам шеститомного «Ленинградского мартиролога».

Члены и бывшие члены ВКП(б) – 2573 (13%). Это не 2%, которые должны были быть, если бы приоритета расстрела партийцев не было, а в 6 раз больше. То есть не верно утверждать, что репрессии не были направлены на «ленинскую гвардию». Здесь любители говорить про дело «Ленина-Сталина» должны сильно задуматься. Но при этом 83,4% расстрелянных были беспартийными. Заявления про то, что репрессии коснулись в основном «гнилого» партийного аппарата, следовательно, абсолютно беспочвенны.

Доля русских среди расстрелянных — 58,5% (11 тысяч 547 человек), евреев – 4,1%, поляков – 13,8%. Соответственно, сравнив доли этносов в населении города и числе расстрелянных, можно прийти к логичному выводу, что этнически чистки были акцентированы на поляках, эстонцах, финнах, белорусах, украинцах и других славянских и прибалтийских народах, но не на русских и не на евреях. Антисемитизм проявился позже, в послевоенной так называемой «борьбе с космополитизмом», но не в 1937-1938, так что бред представления чисток как «очищения империи от евреев» не выдерживает критики.

67,7% расстрелянных по социальному положению были рабочими (16,8%), работниками колхозов и совхозов (15,8%), инженерами, врачами и агрономами (11,6%), работниками транспортной сферы (9,6%), работниками сферы обслуживания (8,4%), научными работниками, учителями и работниками культуры (5,5%). Доля классово-чуждых крестьян-единоличников и ремесленников составила лишь 7,1%, служителей культа – 5,5%. Военнослужащие, сотрудники НКВД и разнообразные руководители – 11,1%.

Какие выводы тут напрашиваются? Никакого классового или антибюрократического содержания расстрелы в себе не несли.

Итак, повторим. 50,6% расстрелянных жителей Ленинграда являлись пролетариатом, 17,1% интеллигенцией. 58,5% были русскими. 83,4% беспартийными. Сталин избавил страну не от засилья евреев (которого не было) и не от засилья бюрократии (которая как раз возникала), а в основном от интеллигенции и, в большей степени, тех представителей рабочего класса, которые не безосновательно сомневались в том, что курс ВКП(б) сильно разошёлся с идеалами пролетарской революции.