http://tuofikea.ru/novelty

Как интеллигентные студенты приводят к власти исламистов

Как интеллигентные студенты и пользователи социальных сетей приводят к власти исламистов

Первый этап парламентских выборов в Египте принес победу «Братьям-мусульманам». И результат этот не вызывает удивления: во всех государствах, переживших в этом году революцию, свободные выборы заканчиваются одинаково — народ голосует за исламистов. «РР» составил рейтинг исламизации стран победившей арабской демократии.

Тому, кто захочет разобраться в системе парламентских выборов в Египте, придется запастись терпением. Потому что управляющие страной военные уподобили послереволюционные выборы самой революции, у которой, как известно, есть начало, но нет конца. Кампания пройдет в несколько этапов и растянется до будущей весны. Военные позаботились о том, чтобы провинции голосовали не одновременно, не все политические силы были допущены к выборам, сохранились одни и были отменены другие квоты — например, определенное количество депутатов назначат сами военные.

Смысл этой сложной процедуры понятен — минимизировать риск проснуться в стране, где вчерашние изгои-исламисты единолично формируют парламент и правительство. Однако пока это самый очевидный из всех возможных сценариев, ведь на первом этапе парламентских выборов «Братья-мусульмане» набрали около 30% голосов. Да и опыт других стран говорит в пользу именно этого варианта развития событий.

Тунис

Достижения исламистов: 41% мест в парламенте и пост премьер-министра.

Тунис стал пионером «арабской весны». Протесты начались здесь раньше, чем в других странах, режим пал быстрее, и выборы парламента, сформировавшего новое правительство, тоже оказались первыми в регионе. Именно после них аналитикам стало очевидно, что волну арабских про­тестов лучше всех сумели оседлать исламисты.

Победа партии «Возрождение» оказалась более чем убедительной. Она получила почти в пять раз больше голосов, чем следующая по популярности партия, а в парламенте имеет больше мест, чем три следующие партии вместе взятые.

Впрочем, десятилетиями ждавшие возможности попасть в легальное политическое поле, тунисские исламисты предстали в образе договороспособной современной политической силы, а не изголодавшихся по власти фанатиков-радикалов. Они оставили за собой лишь премьерское кресло, а посты президента и спикера парламента отдали двум левоцентристским партиям, с которыми образовали коалицию.

Такая позиция существенно повышает их шансы удержать ключевой политический пост в неспокойной послереволюционной обстановке. У тех же военных не остается повода отнимать у исламистов власть, как это бывало в Турции или Алжире.

Марокко

Достижения исламистов: 27,1% мест в парламенте и пост пре­мьер-министра.

Накануне волнений Марокко считалось самой стабильной страной Магриба. В отличие от Египта, Туниса, Ливии и Алжира — республик, где власть фактически узурпировали формально избираемые президенты, — в Марокко конституционная монархия, власть распределена более равномерно, разница между демократическим фасадом и реальностью менее разительна, а король и династия пользуются значительной поддержкой народа.

Протесты здесь носили менее массовый характер — десятки, а не сотни тысяч или миллионы человек. Жертв было меньше — один человек, а не сотни или тысячи. Лозунги были менее радикальными: свергать короля никто не собирался. И властям было проще пойти на уступки, которые дали больший успокоительный эффект при меньшем размахе.

1 июля в стране прошел конституционный референдум, по результатам которого парламент и правительство получили дополнительные полномочия, были расширены права женщин, смягчилась языковая политика. А 25 ноября состоялись парламентские выборы, которые принесли убедительную победу исламистской Партии справедливости и развития. Лидер ПСР Абдельилла Бенкиран в качестве главы крупнейшей фракции был выдвинут в премьер-министры и заявил, что «чтобы работать вместе, нам нужны коалиции».

Йемен

Достижения исламистов: контроль над несколькими провинциями страны.

23 ноября президент Салех подписал договор о передаче власти в стране (это произойдет в феврале 2012 года). За последние девять месяцев у него образовалось как-то очень много врагов — и конкуренты в правящей элите, и сепаратисты, стремящиеся к восстановлению независимости Южного Йемена, и шиитские боевики на севере, и террористы «Аль-Каиды» на юге и западе страны.

При этом светская оппозиция в Йемене очень слаба — ей с самого начала отводилась лишь роль спускового крючка гражданского противостояния. А наиболее успешно сопротивляются правительству как раз религиозные объединения: шииты контролируют три провинции на севере страны, салафиты — провинцию Абьян на юге. Исход такого сложного противостояния специалисты предсказывать не берутся, но ослабление светской власти и институтов в Йемене при одновременном росте влияния племенных вождей и международных террористов-исламис­тов уже очевидны всем — чтобы понять это, не обязательно ждать выборов.

Ливия

Достижения исламистов: несколько постов в новом правительстве страны.

До всеобщих парламентских выборов в Ливии еще далеко. Но и состав переходного правительства, утвержденный 22 ноября, может многое сказать о раскладе сил. Правда, не в обществе, а в стане вооруженных победителей, получивших в борьбе с прежним режимом мощнейшую помощь извне. Насколько критически важна была эта помощь, можно судить по тому, кто занял ключевые посты в новом правительстве (см. справку).

Больше всего там оказалось бывших политэмигрантов, живших и работавших прежде всего в США. Ряд постов второго эшелона достался чиновникам, работавшим в госструктурах при ­Каддафи. В явном проигрыше оказались немногочисленные гражданские активисты-пра­­во­­защит­­ники и куда более влиятельные исламисты. Например, на должность главы Минобороны про­чили известного боевика и начальника военного совета Три­поли Абдулхакима Бельхаджа. Но он ее не получил.

В итоге исламисты получили в правительстве несколько второстепенных постов, возглавив, к примеру, Министерство по делам мучеников и семей пропавших без вести.

Однако полноценная струк­тура новой власти станет ясна только после всенародных вы­боров. И здесь у исламистов больше шансов. При этом ожидать от них умеренности, как в том же Тунисе, не приходится. В отличие от Египта, Марокко и Туниса, у исламистов при прежнем ливийском режиме не было традиций политической организации, которые могли бы помочь им эволюционировать в сторону более умеренных позиций. Здесь их главная форма организации — подпольные террористические ячейки международных радикальных движений вроде «Аль-Каиды».

Сирия

Достижения исламистов: пока отсутствуют .

Массовые беспорядки в Сирии, фактически переросшие в гражданскую войну, до сих пор не смогли свалить опирающийся на армию режим Башара Асада. Протесты начались в Дамаске и представляли собой митинги и марши демократически настроенной столичной университетской молодежи, требовавшей политических свобод. Потом последовали вооруженные восстания в городах Дераа, Хомсе и Хаме, направленные непосредственно против режима и власти военных и организованные исламистами.

Вскоре в Стамбуле был сформирован Сирийский национальный совет, провозгласивший себя альтернативным правительст­вом страны. В него вошли в основном оппозиционеры-эмигранты. Наконец на сторону восставших стали переходить армейские части. У всех недовольных свои цели и счеты с властью.

Пока, однако, трудно прогнозировать, кто из них мог бы выдвинуться на первый план в случае ухода Асада. Скорее всего, это не военные: большая их часть останется с президентом до конца. Едва ли это будут и зачинщики беспорядков столичные студенты — об этом свидетельствует опыт Туниса и Египта.

Остаются оппозиционеры-эмигранты и исламисты. Если атака на Асада пойдет по ливийскому сценарию — с международной интервенцией, — хорошие шансы имеют первые. Если же режим падет без по­мощи извне, на первых ролях окажутся все те же исламисты, уже пытавшиеся захватить власть в 1982 году.