http://tuofikea.ru/novelty

Рой Медведев о Путине: интервью

ИА REX публикует интервью эксперта Григория Трофимчука (Центр моделирования стратегического развития) с историком Роем Медведевым относительно условий для возвращения Владимира Путина на высший государственный пост. (Москва, Президент-Отель, 02.12.2011)

Г. Т.: Рой Александрович, в связи с Вашей точкой зрения, изложенной в новой, презентованной книге «Медведев о Путине», которая состоит в том, что Путин предотвратил распад России, возникает серьёзный вопрос. То, что сделал Путин за 11 лет — всего лишь задержка, временная историческая передышка перед дальнейшим падением России и исчезновением русской, российской цивилизации как таковой, или это надёжное закрепление на нулевой, и даже минусовой, отметке, стартовав с которой страна сможет восстановить если не территорию, то какой-то экономический и геополитический объём?

Вы понимаете, предсказать точно будущее невозможно, но можно надеяться, что это не задержка, потому что изменения происходили и в последние десять лет. То есть, остановился развал государства, остановился развал общества, остановились те разрушительные процессы, которые разрывали Российскую Федерацию на части в 90-е годы, и государство стало постепенно выздоравливать. Оно не выздоровело ещё полностью, но начинает выздоравливать. И каким оно оформится даже к 2020 году, мы сейчас не знаем. Потому что планов много, но будут ли они осуществлены, мы также не знаем, очень многое в мире происходит стихийно. То есть, существует огромная инерция стихийных процессов, и как они закончатся, неизвестно. Но я надеюсь на лучшее, я надеюсь на то, что Россия вернёт себе какое-то новое прочное место в мире среди других центров силы — между Китаем и Европой. Вот эта территория и будет пространством, в котором будет доминировать российское государство.

Г. Т.: А России хватит для этого и времени, и средств? Не придётся ли для этого — я не хочу применять термин «репрессировать», по отношению к олигархам — каким-то образом перераспределять государственные средства? Дело ведь в том, что большая Россия — не Азербайджан, который является небольшой страной со значительными ресурсами, и в этих пропорциях получается совсем другой экономический расклад.

Я думаю, что придётся как-то ограничивать олигархов, а также проводить какие-то перемены и в сфере собственности. Но трудно сказать, каким именно образом это будет происходить. Сегодня государство ещё не настолько устойчиво, чтобы предпринимать такие радикальные меры, а каким оно будет завтра, мы ещё не знаем. То есть, экономические проблемы, конечно, нужно решать иначе, чем они решались в предыдущие годы. Но найдутся ли на это силы, воля, я не знаю.

Г. Т.: Может ли государство, находящееся в демократическом, рыночном, либеральном статусе, осуществлять такие авторитарные, по сути, вещи как расширение собственной территории? Подобный вопрос может касаться, к примеру, не только Южной Осетии, жители которой, согласно соцопросам, хотят присоединиться к России, но и вообще расширения государства в принципе. Сталин это мог проводить, Гитлер мог, могли какие-то другие авторитарные руководители. Сегодня Путина часто обвиняют в том, что он работает авторитарными методами, — но ведь по большому счёту он не авторитарный руководитель.

Нет, он авторитарный руководитель, для России. Для России — он, конечно, руководит страной авторитарными методами. И другими методами, кроме авторитарных, пока ещё, к сожалению, в России управлять невозможно. То есть, демократические процедуры, конечно, осуществляются, но в основе всё-таки лежит авторитарный метод. Полномочия Путина, на мой взгляд, на взгляд историка, конечно, более свойственны монархическим, чем демократическим лидерам. Возможности России для расширения своей территории на сегодня отсутствуют, да и необходимости в этом нет. Сейчас проблема государства решается не за счёт присоединения новых территорий, а за счёт связей, за счёт взаимодействия, и Россия должна объединить вокруг себя многие из республик бывшего Советского Союза, а не присоединять к себе. Присоединять к себе Россия больше уже ничего не может. Это моё мнение, высказанное наспех.

Г. Т.: По поводу игры фамилий, своеобразной интриги в заголовке Вашей только что вышедшей книги «Медведев о Путине». Думаю, что в рыночном государстве скоро придётся получать патент на свои фамилии. Если кто-то успел запатентовать свою фамилию, то все остальные однофамильцы должны будут делать держателю бренда соответствующие отчисления. Но у меня есть ещё один фундаментальный вопрос, на который, наверное, только Вы сможете ответить. Существует отлитая веками русская пословица о том, что в одну и ту же реку дважды войти нельзя. Но ведь Владимир Путин второй раз входит в эту реку, и уже многие аналитики говорят о том, что для него на этот раз всё будет иначе. Так вот это самое «иначе» не стряхнёт ли ситуацию, помимо воли самого Путина? И мы видим сейчас, перед главным выборным циклом, что какие-то судороги вокруг пошли, какие-то атомы в атмосфере начали щёлкать.

Нет, я думаю, что Путин вошёл в реку один раз, в 1999 году, и из этой реки власти он не выходил. Он немножко передвигался как бы на другое место, но власти из своих рук он не выпускал. Поэтому мы наблюдаем непрерывное правление Путина на протяжении последних двенадцати лет. Он управляет страной, он реально чувствует себя главой государства, и в этом отношении никакого «нового Путина» не будет. Путин сильно развивается и изменяется, но это единый процесс, который продолжается с конца 1999 года и до сегодняшнего дня. Путин власть не упускал, и поэтому он не выходил из реки, он только менял своё положение в этой реке. Поэтому ему в данном случае ничего не грозит. Вот если бы он расставался с властью… Но бывает, что и входят в одну и ту же реку: Де Голль, например, уходил от власти и приходил к власти. Таких случаев в истории много.

Г. Т.: Хорошо. А надо ли будет Путину менять при этом своё окружение, для того чтобы внешне всё выглядело свежо?

Конечно, он будет частично менять своё окружение. Но не слишком сильно, потому что он создал не просто окружение — он создал команду, и эта команда управляет страной как верхушка правящей элиты. И ему нет оснований менять главных действующих лиц этой элиты. Это примерно от 30 до 50 человек, которые обладают решающим влиянием в стране. Изменения во власти будут, но не кардинальные.

Г. Т.: Но ведь при этом в высшие слои — не скажу в команду Путина — входят, если так можно выразиться, «гайдаровцы». И их достаточно много: это и адвокат Макаров из партии «Единая Россия», и Анатолий Борисович Чубайс, который недавно выступил фактически с заявлением, на своём личном блоге. То есть какие-то симптомы проявляются, в данном случае не членов команды, но тех людей с высоким статусом, которых приблизили. Но ведь именно они и могут сбросить ситуацию в реку.

Нет, у них для этого нет ни властных, ни политических, никаких иных ресурсов. То есть, конечно, в составе власти осталось много, так сказать, остатков старого режима — и Чубайс, и Кудрин, и Шохин, много можно назвать фамилий людей, которые ещё продолжают занимать высокие должности в этом государстве. Но это — не члены команды Путина. Это, всё-таки, такая временная коалиция, они не управляют страной. Они допущены к тем или иным постам, но они не находятся у власти.

Г. Т.: Теоретически, этот контингент способен дестабилизировать ситуацию на каком-то её этапе?

Я думаю, что у них для этого уже нет ресурсов. Они не смогут изменить ситуацию, власть находится не в их руках. Помешать чем-то они могут, но мы видим пример с Кудриным: он пытался во что-то вмешаться и чему-то помешать — хотя бы повышению расходов на оборону и на военные ведомства, — и сразу же, в течение нескольких часов, исчез с политической арены. А Кудрин был одной из главных фигур этого слоя людей, занимавший гораздо более серьёзные позиции, чем Чубайс. Так же и Чубайс: стоит ему только сделать какое-то неосторожное движение, как он сразу же исчезнет из этого круга. Он просто очень осторожно держится.