Туофикеа — общественные новости

Недавно Дмитрий Медведев признался, что после того, как его сын прошел эпопею со сдачей ЕГЭ, он перестал быть однозначным сторонником этого экзамена.

Новость приятная, поскольку премьер продемонстрировал, что когда, по его словам, он «пропускает проблему через себя», то способен приходить к здравым выводам.

Сразу вспоминается один известный фильм позднего советского периода, в котором героиня на вопрос о том, когда в магазинах исчезнут очереди, отвечает: «Когда жена министра сама будет в них стоять».

Однако, к сожалению, это признание Медведева является одновременно и признанием того, что до нынешнего реального столкновения с жизнью он судил о тех проблемах, которые пытался решать, не понимая их истинного содержания. И к тому же, даже признав, что с ЕГЭ все не так просто, как ему казалось, глава правительства по-прежнему настаивает на том, что эту глупость нужно сохранить и совершенствовать.

Из всех ранее рекламировавшихся достоинств ЕГЭ Медведев теперь апеллирует только к одному: к расширению возможности поступать в столичные вузы выпускникам из регионов. То есть, об антикоррупционных преимуществах ЕГЭ речь уже не идет – всем стало понятно, что этих преимуществ просто нет, и коррупционная составляющая единого госэкзамена гораздо выше, чем при старой системе приема в вузы.

Правда, даже при такой постановке вопроса получается неизбежный парадокс. Если, с одной стороны, в столичные вузы стало поступать больше региональных абитуриентов, а с другой – выросла коррпуционная составляющая, то выходит, что и названных студентов стало больше именно за счет этой составляющей.

Кроме того, конечно, хорошо, что многие молодые люди из регионов имеют теперь возможность исполнить свое желание учиться в центре. Но ведь это их желание в первую очередь свидетельствует о невысоком авторитете местных высших учебных заведений.

Все социологические опросы давно показали, что даже многие из тех родителей и абитуриентов, кто поддерживает ЕГЭ, считают, что этот экзамен очень плохо выявляет истинные знания выпускника. И когда в ответ на вопрос Медведева некий учитель из региона с удовлетворением заявил, что теперь его землякам стало легче поступить в московский университет, на самом деле он имел в виду, что теперь это меньше зависит от полученных знаний.

Все просто: абитуриентам из регионов стало «легче поступить», потому что там легче получить более высокие баллы по ЕГЭ. Региональные чиновники заинтересованы в том, чтобы эти высокие баллы поставить. И самые высокие баллы, скажем, по русскому языку ставят, как известно, комиссии в регионах Северного Кавказа. А потом эти абитуриенты зачастую не могут без ошибок написать личное заявление с просьбой о зачислении.

Но даже если бы этого не было, поступление ребят из провинции в столичные вузы лимитируется другими обстоятельствами. При самых хороших знаниях, полученных в реальности, а не по результатам купленных ЕГЭ, для приема «провинциала» либо вуз должен иметь достаточное количество мест в общежитии, либо родители абитуриента должны иметь много денег, чтобы снять для него квартиру в Москве.

Студенты, у которых не очень богатые родители, вынуждены искать любую работу в столице, чтобы оплатить свое жилье. И именно работа, а не учеба в университете становится для них приоритетом.

Если бы государство, уже потратившее огромные средства на навязывание обществу ЕГЭ и содержание обслуживающих его чиновников, просто вложило эти же деньги в обеспечение вузов общежитиями, оно выглядело бы намного умнее и гуманнее. И вопрос «расширения возможности поступать в столичные вузы выпускникам из регионов», о котором говорит Медведев, был бы уже решен.

Но наша беда именно в том, что идеологи многих «преобразований» настолько далеки от реальных проблем рядовых граждан, что не понимают самых простых вещей. Например, того, что для начала, чтобы учиться в Москве, нужно иметь не только высокие баллы по ЕГЭ, но и крышу над головой.

Ребята из провинции во многих случаях более талантливы, честны и энергичны, чем изнеженные дети пресыщенных жителей столицы. И Россия всегда была сильна, в первую очередь, талантами провинции. И культуру нашей страны держала на себе именно провинциальная интеллигенция, потому что столичная давно уже выродилась в богему или в разновидность кухонно-пикейных жилетов.

Но если бы государство действительно ставило в качестве своей задачи привлечение талантливых выпускников школ из регионов в столичные вузы (а это правильная цель со всех точек зрения), оно должно было действовать совсем по-иному. Хотя бы потому, что даже при своей идеальной постановке ЕГЭ мог бы выявлять что угодно, но только не талант, тягу к знаниям и увлеченность.

Ведь для профессионального педагога очевидно, что талантливый ученик любой тест при прочих равных условиях нередко сдает хуже посредственного и инструктивно мыслящего ученика. Таланты вообще имеют привычку проявляться не по правилам и не по формальным нормам.

Чтобы найти талантливых ребят, нужны, скорее, выездные «поисковые экспедиции» в провинцию. Нужно неформальное общение с учениками на местах. Надо ходить, смотреть, знакомится – ровно так, как ходит по тайге геолог или по деревням этнограф.

А при более основательной постановке вопроса следует организовать своего рода «полевые станции» ведущих столичных университетов в провинции, которые смогут не только выявлять талантливых учеников, но и помогать им в выборе профессиональных знаний.

То есть, нужно определить три уровня решения проблемы. Первый – поиск талантов на местах. Второй – определенное испытание, квалификационный акт «приема-передачи», оцениваемый именно теми преподавателями, которым предстоит работать с выявленными талантами в университете. Третий – обеспечение материальных условий для учебы в столице, в первую очередь – гарантированное проживание в студенческом общежитии. Причем, это обеспечение должно быть с определенным резервным запасом.

Чтобы не получилось так: «На год запланировано принять сто талантливых провинциалов. А вы, Фрося Бурлакова, к зачислению опоздали. Вы хоть и талантливее всех, но лишняя. Всех приняли. Приезжаете на следующий год».

Если есть задача получить таланты из провинции, нужно просто искать там этих талантливых школьников, а не придумывать систему «автоматизации» такого выявления из заведомо непригодных учеников. Потому что человек, честно и успешно сдавший ЕГЭ, при прочих равных уже непригоден для обучения в вузе.