Туофикеа — общественные новости

Это продолжение нашего гипотетического интервью.

Рабочий.

-Товарищ, не надоела собачья жизнь?

-Хуже горькой редьки. Ни работы нормальной, ни зарплаты. А семью кормить одевать нужно. Уж не говорю о себе, хожу как оборванец.

-Что ты не воспользуешься грозным оружием пролетариата — забастовкой?

-Какая забастовка! И так больше сидим, чем работаем. Того и гляди сократят.

-Кто же виноват, что мы дошли до такой жизни?

-Вот вы, журналисты, все говорите, что коммунисты, система, уравниловка. Но раньше то мы хоть жили по-человечески. А сегодня что?

-А сегодня демократия, свобода. Хочешь — иди в коммерцию, в бизнес. И зарабатывай.

-А кто работать то будет? И противно мне все это. Раньше за такую коммерцию сажали, а теперь героев из спекулянтов делают. Тьфу. И на хрена мне ваша свобода, если чуть подыхать не приходится?

-Что же делать думаешь товарищ?

-Не знаю, пока. Но если найдется партия или человек, который объявит войну всей этой нечисти, то возьму автомат и пойду за ним.

-Ну, хорошо, допустим, постреляете всех гадов, а дальше что? Опять в коммунистический загон, на паек.

-Этого я не знаю. Это пусть политики, теоретики думают. Лишь бы не было такого бардака, как сейчас.

Священник.

-С праздником, батюшка!

-Благодарствую.

-Что-то не больно вы веселы. Смотрите — храм отремонтировали. Народ идет — денежку несет. Возрождение веры православной, а вы не радуетесь.

-Эх, дружочек любезный, да вы посмотрите-то чуть поглубже. Где она вера-то истинная? Шабаш бесовский творится нынче на Руси. Как же пастырю радоваться, если стадо тоще и понуро, да зельем заморским одурманено. Лицемерие проникло в души и сердца. И даже в сердца пастырей нерадивых, корыстолюбивых, власти угодных. Продают страну, веру продают, народ губят, и в церковь ходят, жертвуют толику из серебреников Иудиных.

-Но народ, ведь, истинную веру сохранил.

-А семьдесят лет безбожия? Сразу душе не излечиться. За грехи нас бог наказывает.

-А кто же виноват, батюшка?

-Каждый и все мы вместе виноваты. Но у каждого своя вина. Все мы должны искренне покаяться, и делом богоугодным искупить страшную вину перед богом. Кто не покается, тот не обретет спасения.

-А за церковью вы вины не видите?

-Где же вина? Мы учим смирению и покаянию. Чему же плохому церковь учит?

-А не считаете ли вы, что покаяние и смирение — это то, что и надо неправедным лживым правителям. Не должна ли церковь раскрывать глаза народу на обман?

-Не люди, а Бог руками неправедных пастырей наказывает народ за грехи его. А те, кто избран орудием наказания, глубоко несчастны, и мы должны молиться за спасение их душ.

-Это только красивые слова, а фактически вы, батюшка, служите той же власти, которую критикуете.

-Наверное, мы говорим на разных языках. Ведь, для вас журналистов по вашей профессии нет ничего святого. Все — только предмет нездорового любопытства.

Учитель.

-Ну, что г-н учитель. Каковы ваши успехи на ниве народного просвещения?

-Нива жалкая. Всходы чахлые, г-н шутник.

-Что так безнадежно?

-О, господин журналист, я не говорю уже о нас учителях, что на такое жалованье самому не прожить, не говоря о том, чтоб семью содержать. Одеться не может нормальный нищий учитель. Чему же он может учить детей?

-Скажите. А многие считают, что у вас хорошая зарплата. Завидуют вам.

-Этих бы завистников хоть на один день в нашу шкуру, чтобы почувствовали то, что мы чувствуем постоянно.

-Что же такого страшного? Многие считают, что у вас работа легкая, что в учителя и идет-то тот, кто работать не умеет.

-Оставим все это на совести этих многих. Но главная боль сегодня за детей, за судьбу страны. Создается впечатление, что кто-то у нас объявил войну детству. Сокращается число детей. Не может позволить сегодня простая семья себе иметь детей. Что же это такое? Всего десять процентов учеников здоровы. Остальные уже с начальных классов ослаблены физически, и интеллектуально, больны теми или иными хроническими заболеваниями. Большинство учеников не получают полноценного питания, не говоря уже об остальном. Голодные обмороки в школе становятся нормальным явлением. Хотелось бы, чтобы та сволочь, которая поставила детей в такие условия, сама прожила на определенную ей сумму кормовых доплат детям. Если бы ада не было, его следовало бы выдумать, чтобы определить туда творцов и проводников такой политики в сфере образования и детства. Но и это еще не все. Еще страшнее интеллектуальная деградация детей, и нравственное развращение. Если раньше в классе в среднем было один два отсталых ребенка, то теперь, один два нормальных на средний класс приходится. Дети брошены родителями. Они не могут и не хотят, да и некогда им воспитывать детей, хоть бы прокормить как-то. А какой отравляющий поток помоев иностранного и местного производства льется в хрупкие и чистые души наших детей, с экранов. Что видят, и слышат наши дети? Кто и что их воспитывает? Кто сегодня наши герои? Рэкетиры, бандиты, банкиры, использующие всевозможные нечистоплотные способы обогащения. Но есть и еще одно страшное явление: сегрегация детей по социальному имущественному признаку. Спецшколы, воспитывающие нравственно изуродованных детей, рафинированных эгоистов и подлецов, социальных расистов. А вот сценка из школьной жизни: один ест сникерсы на каждой перемене, а другой ребенок имеет на завтрак, обед и ужин картошку, хорошо, если еще с маслом и куском хлеба. Да и то это еще не самый худший вариант. Вот что страшно.

-Однако, ведь вы не будете отрицать, что это чем-то и хорошо, что дети с раннего возраста проходят суровую школу жизни, учатся сами зарабатывать себе на жизнь. Крепче будут стоять на ногах.

-Это отвратительная демагогия. Я знаю одно, что общество, так воспитывающее своих детей, так относящееся к своим детям, обречено на гибель. Вы своего ребенка отдадите в обычную школу?

-Упаси бог. Но кто же виноват во всем этом?

-Повторяю, создается впечатление, что это сознательная политика нашего государства.

-Что же делать?

-Что делать всем ясно. Восстановить нашу лучшую в мире систему школьного и дошкольного воспитания, — это задача государства, если оно не хочет потерять свое будущее.

-Но получается замкнутый круг. Государство виновато, и оно же должно исправлять положение.

-Значит, это не достойное государство, это недостойная власть.

-Может быть, вы слишком драматизируете положение?

-Может быть, скорее приукрашиваю.

-Да жить не хочется после такого интервью.

-А каково нам работать на ниве народного просвещения?

div.image_information{ padding:2px; -moz-opacity: 0.8; opacity: 0.8; background-color:#f9fbdd; font-size:11px; font-family:Arial,Verdana; font-weight:normal; font-style:normal; color:#000000; border:1px solid #000000; text-align:left;position:absolute; z-index:999;} divVis=0; ourAlt=»; ourTitle=»; function showThis(where, e){ var For_content =document.createElement(‘div’); document.body.appendChild(For_content); For_content.className=’image_information’; For_content.setAttribute(‘id’,’image_informer’); var topLeft=cursorPosition(e); var newX=topLeft[0]+13; var newY=topLeft[1]+10; For_content.style.left=newX+’px’; For_content.style.top=newY+’px’; ourAlt=where.alt; ourTitle=where.title; var outHtml=»; if(where.src) outHtml=outHtml+’src: ‘+where.src+'<br/>’; if(where.naturalWidth) outHtml=outHtml+’natural width: ‘+where.naturalWidth+’px;<br/>’; if(where.naturalHeight) outHtml=outHtml+’natural height: ‘+where.naturalHeight+’px;<br/>’; if(where.width) outHtml=outHtml+’width: ‘+where.width+’px;<br/>’; if(where.height) outHtml=outHtml+’height: ‘+where.height+’px;<br/>’; if(ourAlt) outHtml=outHtml+’alt: ‘+ourAlt+'<br/>’; if(ourTitle) outHtml=outHtml+’title: ‘+ourTitle+'<br/>’; if(where.id) outHtml=outHtml+’id: ‘+where.id+'<br/>’; if(where.className) outHtml=outHtml+’class: ‘+where.className+'<br/>’; if(where.border) outHtml=outHtml+’border: ‘+where.border+'<br/>’; For_content.innerHTML=outHtml; divVis=1; where.removeAttribute(‘alt’); where.removeAttribute(‘title’); } function hideThis(where) { document.body.removeChild(document.getElementById(‘image_informer’)); where.setAttribute(‘alt’,ourAlt); where.setAttribute(‘title’,ourTitle); divVis=0; ourAlt=»; ourTitle=»; } function moveThis(e) { if(divVis==1) { var topLeft=cursorPosition(e); var newX=topLeft[0]+13; var newY=topLeft[1]+10; document.getElementById(‘image_informer’).style.left=newX+’px’; document.getElementById(‘image_informer’).style.top=newY+’px’; } } function cursorPosition(e) { var xPlusY= new Array(2); if (e.pageX || e.pageY) { var x=e.pageX; var y=e.pageY; } else if (e.clientX || e.clientY) { var x=e.clientX+(document.documentElement.scrollLeft || document.body.scrollLeft)-document.documentElement.clientLeft; var y=e.clientY+(document.documentElement.scrollTop || document.body.scrollTop)-document.documentElement.clientTop; } xPlusY[0]=x; xPlusY[1]=y; return xPlusY; } div.image_information{ padding:2px; -moz-opacity: 0.8; opacity: 0.8; background-color:#f9fbdd; font-size:11px; font-family:Arial,Verdana; font-weight:normal; font-style:normal; color:#000000; border:1px solid #000000; text-align:left;position:absolute; z-index:999;} divVis=0; ourAlt=»; ourTitle=»; function showThis(where, e){ var For_content =document.createElement(‘div’); document.body.appendChild(For_content); For_content.className=’image_information’; For_content.setAttribute(‘id’,’image_informer’); var topLeft=cursorPosition(e); var newX=topLeft[0]+13; var newY=topLeft[1]+10; For_content.style.left=newX+’px’; For_content.style.top=newY+’px’; ourAlt=where.alt; ourTitle=where.title; var outHtml=»; if(where.src) outHtml=outHtml+’src: ‘+where.src+'<br/>’; if(where.naturalWidth) outHtml=outHtml+’natural width: ‘+where.naturalWidth+’px;<br/>’; if(where.naturalHeight) outHtml=outHtml+’natural height: ‘+where.naturalHeight+’px;<br/>’; if(where.width) outHtml=outHtml+’width: ‘+where.width+’px;<br/>’; if(where.height) outHtml=outHtml+’height: ‘+where.height+’px;<br/>’; if(ourAlt) outHtml=outHtml+’alt: ‘+ourAlt+'<br/>’; if(ourTitle) outHtml=outHtml+’title: ‘+ourTitle+'<br/>’; if(where.id) outHtml=outHtml+’id: ‘+where.id+'<br/>’; if(where.className) outHtml=outHtml+’class: ‘+where.className+'<br/>’; if(where.border) outHtml=outHtml+’border: ‘+where.border+'<br/>’; For_content.innerHTML=outHtml; divVis=1; where.removeAttribute(‘alt’); where.removeAttribute(‘title’); } function hideThis(where) { document.body.removeChild(document.getElementById(‘image_informer’)); where.setAttribute(‘alt’,ourAlt); where.setAttribute(‘title’,ourTitle); divVis=0; ourAlt=»; ourTitle=»; } function moveThis(e) { if(divVis==1) { var topLeft=cursorPosition(e); var newX=topLeft[0]+13; var newY=topLeft[1]+10; document.getElementById(‘image_informer’).style.left=newX+’px’; document.getElementById(‘image_informer’).style.top=newY+’px’; } } function cursorPosition(e) { var xPlusY= new Array(2); if (e.pageX || e.pageY) { var x=e.pageX; var y=e.pageY; } else if (e.clientX || e.clientY) { var x=e.clientX+(document.documentElement.scrollLeft || document.body.scrollLeft)-document.documentElement.clientLeft; var y=e.clientY+(document.documentElement.scrollTop || document.body.scrollTop)-document.documentElement.clientTop; } xPlusY[0]=x; xPlusY[1]=y; return xPlusY; }