Туофикеа — общественные новости

Краснодарский край — едва ли не главный курортный регион России — в последние годы приковывает к себе внимание всей страны, в основном, в связи с трагедиями. Особенно остро там стоит национальный вопрос — только по официальным данным на Кубани проживают почти полтора десятка представителей различных этносов.

Петербургский режиссер Александр Марков уже в третий раз отправился в Краснодарский край на съемки очередного документального фильма для проекта «Лица России». Перед отлетом он рассказал корреспонденту «Росбалта» откуда на Кубани взялись немцы, какая национальная диаспора в этом регионе наиболее сильна и чем краснодарцы отличаются от петербуржцев.

— Александр, в связи с трагедией на Кубани не поменялись ли ваши планы отправиться туда со съемочной группой?

— Нет, мы снимаем довольно далеко от побережья и места затопления. Перед вылетом я звонил туда, уточнял у местных ситуацию, говорят, что все спокойно. Это уже третий фильм, который я буду снимать для проекта «Лица России». Оба предыдущих фильма также были сняты в Краснодарском крае. Кстати, почти в той же местности — в окрестностях Апшеронска. Первый из них «Дети солнца» — фильм о изидах. Это — курды, которые отказались принимать ислам. А второй фильм — «Привыкай к этому месту» — о турках-месхетинцах. Фильм, который мы собираемся снимать сейчас, будет о кубанских немцах.

Стоит отметить, что уже снято довольно много документальных фильмов о поволжских немцах, а этот будет именно о немцах Кубани или «дойче» Кубани, как они сами себя называют. По поводу того, откуда они там взялись, есть абсолютно разные данные. По одной версии, немцы селились на Кубани чуть ли не с XVII века. Якобы в это время на картах впервые были обозначены их поселения. По другой — они появились там в конце XVIII века. Известно, что большой приток немцев на Кубань был в середине-конце XIX века. В то время там появилось очень много немецких поселков. Причем довольно самостоятельных: у них были свои школы, церкви. Занимались немцы на Кубани в основном сельским хозяйством.

История немцев на Кубани довольно сложная. В 1941 году их высылали в Казахстан. И есть такое ощущение, что после смерти Сталина обратно вернулось довольно мало именно кубанских немцев. А ехали туда в основном поволжские немцы. Видимо, это как-то связано с климатом. Поэтому сейчас там сложился весьма интересный этнос, ибо нынешние кубанские немцы — это в основном, бывшие поволжские, как я понимаю. Но называют они себя — кубанскими. В 90-е годы многие из них эмигрировали в Германию.

Один из героев нашего фильма — учитель немецкого языка, работавший в Таллине и во время перестройки, когда в Эстонии ему уже стало трудно жить, переехавший на Кубань. Он потерял прежнюю работу и стал заниматься фермерством. И теперь он не хочет уезжать, потому что у него дела идут более-менее неплохо. Хотя дети все уже в Германии. Мне наиболее интересно, что в них осталось немецкого? А поскольку я сам когда-то работал переводчиком с немецкого языка, то и — что у них сейчас за язык?

— До начала съемок вы уже общались с кем-то из героев? Или работаете с «чистого листа»?

— Еще во время одной из наших предыдущих поездок в Краснодарский край, мы познакомились с армянином по имени Артоваз. Это амшенский армянин — светловолосый и голубоглазый. Амшенские армяне в Причерноморье тоже живут уже довольно давно. Артоваз — это наше связующее звено. Именно он нас познакомил и с езидами, и с турками-месхитинцами. Что интересно, его жена — немка. Соответственно, наш первый герой — тесть армянина Артоваза, немец Александр Метцер.

— У них сохраняются немецкие фамилии?

— Да, немецкие фамилии они строго сохраняют. Хотя жена Александра с Украины. Как мне рассказали, она выучила немецкий язык. Еще один наш герой, которого нашел Артоваз, часовщик Роберт Мюллер. Есть юрист Александр Франк, который выбрал профессию, потому что у его родителей, сосланных когда-то в Казахстан, была весьма нелегкая судьба. И ему было необходимо хоть как-то защищать своих гонимых родственников. Правда, говорить, кто из них станет нашим основным героем, пока рано, это будет решаться на месте. Как это ни странно, но найти кубанских немцев оказалось сложнее, чем коренных костариканцев в Коста-Рике, где я когда-то тоже снимал документальный фильм.

— Веру «дойче» Кубани сохраняют немецкую или переходят в православие?

— Откровенно о своей вере заявил только часовщик Роберт Мюллер — активист лютеранской церкви. Его отец был пастором, а сын, естественно, это скрывал. Причем Мюллера почему-то все называют сектантом, что само по себе абсурдно, но примечательно.

— Немцы культурно хоть как-то близки большинству жителей Кубани. А, например, турки и армяне, по вашему предыдущему опыту общения с ними, чувствуют на себе какое-то негативное отношение местного населения?

— Национальный вопрос на Кубани приобретает весьма интересную форму. Как говорит Артоваз, Кубань — это пороховая бочка. Зажги ее, и взорвется моментально. Конечно, национальный вопрос там стоит очень остро. Например, если в такси водитель русский парень, то он высказывает негативное отношение к приезжим. Причем по Краснодарскому краю ходят абсолютно неимоверные байки о том, как приезжают какие-то «орды» и насилуют девушек. Чуть ли не татаро-монгольское что-то в этом есть. А когда мы общались с правозащитниками, то они говорят, что от этих слухов на Кубани никуда не избавиться.

— Смешанные браки на Кубани редкость?

— Нет, они бывают. Например, мы общались с этнографом Игорем Кузнецовым, который изучает турков-месхетинцев, так вот его сын женился на адыгейке. Как рассказал сам Кузнецов, браки с адыгейцами случаются.

На национальный вопрос в Краснодарском крае оказывают сильное влияние интересы бизнеса. То есть национальные проблемы часто раздуваются, когда идет столкновение чьих-то бизнес интересов.

— То есть это рассматривается, как инструмент влияния?

— Как мне кажется, да. Другие нации, которые приезжают на Кубань, естественно, очень сплоченные. Иначе им не выжить. Например, у армян на Кубани очень сильная диаспора и очень серьезный бизнес. Естественно, приезжие зачастую как-то отмежевываются от местных. Кроме того, там происходит сильнейшее столкновение менталитетов.

— Менталитет местного славянского населения Кубани — русских, украинцев, белорусов — на ваш взгляд, сильно отличается от менталитета жителей Москвы и Петербурга?

— Мне кажется, что отличается. Краснодарцы гораздо более открыты и коммуникабельны. Там люди потрясающие «говоруны». И с ними интересно. Каждый человек очень быстро открывается. В этом отличие южного менталитета от северного.

— У них есть какое-то негативное отношение к Петербургу или Москве?

— Вообще такого не замечал. Там складывается такое ощущение, что Кубань — это другая страна. Они настолько самодостаточны, что начинаешь думать, что Москва и Петербург им даром не нужны. Но встречаются там люди, которым немного «душно» из-за отсутствия там интеллектуальных институций. Есть молодые люди, которые хотят уехать в Петербург или Москву, чтобы учиться. Они хотят вырваться из традиционных укладов и попасть в большой город, в некую библиотеку знаний.

— Грядущая Олимпиада в Сочи в 2014 году на них не «давит»?

— Наверное, это нужно спрашивать у тех людей, которые живут уже ближе к Сочи. Те, с кем общались мы, наоборот, утверждали, что там есть для них работа. Когда мы разговаривали с турками-месхетинцами и с амшенцами, то они говорили, что все перебираются поближе к Сочи. Я вообще обратил внимание на очень горячую поддержку того, что делает правительство. Критики властей у них практически нет. Они душой ратуют за все, что сейчас происходит.

— И еще они умеют этим пользоваться…

— … И умеют этим пользоваться, это безусловно.

— Несколько лет назад турки-месхетинцы из Краснодарского края активно переселялись в Америку. Наши правозащитники тогда били в набат, мол, уменьшается количество представителей этого этноса и скоро их у нас совсем не останется. Действительно есть такая проблема или это преувеличение?

— Нет, это не преувеличение. Это было связано со столкновениями на межнациональной почве. Их выгоняли, на них нападали. В этот момент правительство США предоставило квоту на 20 тыс. человек. Хотя всего месхетинцев было на Кубани около 40 тыс. По тем данным, которые слышал я, уехало порядка 13 тыс. человек. Снимая фильм «Привыкай к этому месту», мы побывали на свадьбе, на которую приехали несколько таких переселенцев. Говорят, что адаптироваться сложно, язык надо учить, а работают пока в сфере «подай-принеси».