Туофикеа — общественные новости

То, что сообщают телеканалы «Аль-Джазира» и «Аль-Арабия» о происходящем в Сирии, не соответствует действительности, рассказал координатор делегации проекта «Цена свободы» Ибрахим Наоваф.

Представители «Свободной сирийской армии» не намерены в будущем соблюдать условия плана спецпредставителя ООН и Лиги арабских государств Кофи Аннана. Россия считает такое решение недопустимым и опасным для страны в целом, заявил официальный представитель МИД Российской Федерации Александр Лукашевич.

Между тем Сирия высылает послов 17 западных стран. Среди них руководители дипломатических миссий США, Великобритании, Франции, Швейцарии, Испании, Италии, а также поверенные в делах Бельгии, Болгарии и Канады. Так Дамаск ответил на выдворение сирийских послов из ряда западных стран.

Из Сирии вернулась группа российской делегации проекта «Цена свободы» — академики, корреспонденты, кинематографисты, режиссеры и журналисты. Они посетили Сирию с целью донести до общественности правду и рассказать, что на самом деле происходит в этой стране. Участники делегации пообщались с представителями сирийской политической элиты и обычными гражданами. В итоге зрители увидят фильм, в который войдут реальные кадры происходящего в Сирии.

Какова на самом деле ситуация в Сирийской Арабской Республике и что будет показано в новом документальном фильме, «Голосу России» рассказала продюсер, генеральный директор Magra Media Group Оксана Магракони.

— Оксана, вы — сценарист того самого фильма, который мы вскоре увидим?

— Нет, я не сценарист. У нас был режиссер, который и написал сценарий к этому фильму. Он был в составе нашей группы, которая ездила в Сирию.

— Когда появилась идея снять фильм? Вы как продюсер задумывались над тем, насколько это будет сложно? Мы все чаще слышим: «Сирия — закрытая страна». Легко ли вам было попасть в Сирию и снять целый фильм?

— Конечно, я задумывалась об этом еще полгода назад, у меня появилась такая идея, и с помощью Национального союза сирийских студентов у нас появилась возможность осуществить эту идею. Конечно, хочется…

Мы снимали короткометражный фильм, но в будущем мы хотели бы, конечно, сделать и полный метр. Нам очень помогли. Все, что требовалось, нам дали, поэтому съемки прошли очень замечательно, мы остались довольны. Ничего закрытого не было.

— Вам дали разрешение, пространство для маневра? Вы просили поехать в такой-то город, и вам дали доступ?

— Да, конечно, все, что мы просили, с кем мы хотели встретиться — нам предоставляли таких людей. Если мы хотели снимать там, ехали, снимали в том месте, где именно нам нужно было. Помогли нам и в плане техники, оборудования, людей, и перекрывали улицу один раз. Так что мы очень довольны.

— Уже известно название будущего фильма?

— Рабочее название — «Война без лица». Но я думаю, что оно будет и конечным.

— О чем будет повествовать этот фильм? Что мы увидим, насколько мрачная или, наоборот, яркая картинка будет?

— Я думаю, что фильм передаст реальное ощущение человека, который попал в те события, которые происходят сейчас в Сирии. То есть это будет картина глазами человека, обычного сирийца, который вышел на улицу, слышит и видит все происходящее. То есть он в основном слышит, а мы видим его.

— Когда вы были в Сирии, вы посетили только Дамаск, или было разрешено посетить и другие города?

— Нет, мы еще были в Латакии и в Тартусе.

— Насколько охотно с вами общались граждане, жители этих городов? Может быть, они остерегались вас, опасались?

— Нет-нет, очень охотно. Они очень доброжелательные, открытые. Мы были очень счастливы. Они все нам помогали, рассказывали все, что мы хотели.

— Можно ли сказать, что переговоры по созданию этого фильма затянулись, на вашем пути были какие-то препоны?

— Нет, абсолютно ничего не было. Мы находили общий язык сразу.

— Спасибо огромное, Оксана. У нас для вас есть небольшой сюрприз. В студии — координатор делегации проекта «Цена свободы» Ибрахим Наоваф.

Из уст Оксаны мы услышали, что не все так плохо в Сирии, не та картинка, которую показывают «Аль-Джазира», «Аль-Арабия» и другие каналы — трупы, кровь, взорванные дома, теракты. Когда вы прибыли в Сирию, что вы увидели?

— Когда мы прибыли в Сирию, нас встречали, все было хорошо, нам предоставили автобусы, мы приехали, куда нам надо, разместились в отеле и потом начали экскурсии, встречи. У нас были встречи с заместителем министра иностранных дел Сирии и с помощником патриарха, у нас были встречи с ректоратом Университета Дамаска, у нас была экскурсия в Университете Дамаска, в старом городе Дамаске, в церкви.

У нас были встречи с жертвами, ранеными в больнице. Мы их посетили и принимали участие в похоронах некоторых погибших, на которых было совершено нападение группой террористов. На самом деле все спокойно, все нормально. Люди живут нормально.

На лицах людей, конечно, есть грусть о том, что погибают люди в некоторых регионах вокруг Дамаска, потому что вокруг Дамаска и в некоторых городах Сирии — в Хомсе, в Идлиб — в некоторых точках находятся вооруженные группировки, которые совершают нападения на людей, на мирных жителей, убивают, совершают покушения на официальных лиц, на солдат и офицеров.

Конечно, на самом деле не все так спокойно, но, в общем, народ спокойный. И то, что удивило нас, когда мы общались с народом, они все говорят… Например, мы говорим: «Соболезнуем вашей потере», а они говорят: «Нет, не надо. Мы рады, что наш сын погиб ради родины. Мы готовы, мы поддерживаем». На самом деле то, что передают телеканалы «Аль-Джазира», «Аль-Арабия», — не так. Просто люди на самом деле поддерживают президента.

— Вы же не просто заглянули в глаза сирийцам, вы с ними разговаривали. Действительно ли они сегодня против Асада? Мы слышим, что более 50 процентов населения Сирии сегодня ненавидят Асада, они ждут его свержения. Мы знаем, что он — легитимно избранный президент Сирии. Каково на самом деле отношение сирийцев к Асаду?

— Прошу прощения за слово, это чушь кто-то передает. Потому что на самом деле, если народ, как говорят, как передают в некоторых СМИ — это вообще антисирийская истерия, которая проводится некоторыми телеканалами — арабскими или западными.

Если на самом деле народ таким образом относится к президенту, президент или режим не остался бы более, чем на два месяца. Более 80 процентов поддерживают президента. И народ больше и больше поддерживает президента. Почему? Потому что народ видит, какие теракты и какие террористы, которые начали строить свою так называемую «демократию» или «свободу» через пролитие крови в стране.

Те, кто не верит — я знаю, что очень много людей меня слышит, — кто не верит, может поехать в Сирию, пожалуйста, я готов ему помочь, я готов быть координатором любой делегации, пусть они поедут и увидят своими глазами. Я очень прошу журналистов именно российских СМИ, когда они хотят что-то передать о Сирии, они не должны просто копировать с какого-то телеканала или какого-то СМИ вроде «Аль-Джазиры», «Аль-Арабии».

Хорошо, не верите, не можете верить — давайте, поезжайте в Сирию и посмотрите сами. На самом деле то, что передается, — народ спокойно живет. Да, правда, есть террористы, уже весь мир знает, что есть группы террористов, которые совершают теракты и убивают людей. Это доказано.

— Это подрывает власть.

— Да, конечно, подрывает власть, но у них ничего не получается, потому что, слава Богу, народ разумный, и он знает, куда идет, под чьим руководством он хочет жить, какая демократия и свобода ему нужна. Если я хочу строить свободу или демократию, я должен убивать вас, чтобы я был свободным? Какая свобода? Какая демократия?

— Демократия кровью.

— Американская демократия нам не нужна. Вот демократия в Ираке — сколько лет, сколько крови, сколько бед, нищета. Вот Ливия, вот Афганистан, вот Йемен, вот в Египте сейчас. Вот демократия строилась во всех арабских странах. Эта «арабская весна» для нас ничего не значит. Это не «арабская весна», это просто арабское кровопролитие, которое совершают некоторые западные страны, которые хотят защитить свои интересы.

— Поговорим о разрушении инфраструктуры. Вы были в Дамаске, в Латакии. Насколько разрушены эти города?

— В Дамаске ничего не разрушено. В некоторых местах были совершены теракты, в Латакии тоже в некоторых местах. В Тартусе вообще нет ни одного теракта. Почему? Потому что народ не дает возможности, народ защищается, потому что сама страна, сами солдаты и силы безопасности не могут отвечать за страну, которая занимает большую площадь. Сколько нужно солдат для того, чтобы у каждого угла стоял бы один солдат и защищал? Террористы все делают внезапно. Они, например, могут заминировать машину и спокойно уйти. Через несколько минут взрыв — и умирают мирные люди.

— Когда вы разговаривали с сирийцами, что они говорили? Как они видят происходящее в стране? Они говорили, кто виноват, указывали на кого-то конкретно?

— Знаете, то, что удивляет в сирийском народе, честное слово, то, что они спокойны и рады, и говорят…

— То есть они не рассуждают о причинах, они живут настоящим днем?

— Мы обойдемся, они говорят, мы верим в наше руководство, верим в нашего президента. Нет, конечно, они обвиняют и страны Персидского залива, причем Саудовскую Аравию и Катар, которые публично финансируют террористов, и Турцию, и западные страны — и Америку, и Великобританию, и Францию, которые провели санкции.

Кто страдал от этих санкций? Это миллионы сирийцев, которые стали голодать, появились общественные проблемы из-за того, что были проведены эти санкции против народа. Народ страдает. Какая демократия, какая поддержка народа, если ты ему не даешь поесть нормально, получить образование или финансируешь террористов, которые убивают мирных людей и уничтожают инфраструктуру страны: школы, больницы, церкви, мечети?

— Вы сказали, что народ верит во власть.

— Большинство народа.

— Действительно ли в политической элите Сирии есть раскол? Насколько сторонники Асада, по ссылкам на зарубежные средства массовой информации, отходят от Асада и принимают другую точку зрения?

— Уже прошло полтора года. Я думаю, если бы любой человек хотел бросить власть или стать против президента, противостоять президенту, он был бы против с самого начала, зачем бы он стал ждать полтора года? Я думаю, что никакого раскола в стране нет.

— То есть они по-прежнему верны?

— По-прежнему верны, это видно и доказано. Кто не верит, пусть едет в Сирию и увидит своими глазами.

— Вам было просто попасть в эту страну?

— Конечно. Никаких проблем, все спокойно.

— Каков там уровень безопасности? Вы боялись за свою жизнь, когда пребывали в Сирии?

— Я вообще ничего не чувствовал. Я просто думал, как люди… Я, когда смотрел телевизор или какие-то передачи, сам испугался. Даже члены делегации сказали, что не очень напуганы взрывами, которые были в Дамаске за два дня, пока не уехали в Сирию. Вообще никакой напуганности, народ спокойно живет. Я говорю, что в глазах грусть, конечно, потому что очень много крови проливается в Сирии из-за этих террористов.