Туофикеа — общественные новости

Еще на 5-м курсе мединститута Виталий увлекся Азией и китайским языком. Но определенной цели перед собой не ставил, тем более не мог предположить, что через несколько лет будет жить в крупнейшем китайском мегаполисе и работать по специальности — анестезиологом-реаниматологом. За 6 лет учебы и работы в Поднебесной белорусский врач пережил многое. И все-таки до сих пор мечтает купить домик в белорусской глубинке и работать простым врачом в «районке».

Не так давно TUT.BY писал про то, что удерживает молодых специалистов в Беларуси. Тогда мы разговаривали с Андреем Миновым, талантливым молодым врачом, который в 31 год уже заведует отделением анестезиологии РПЦ трансплантации органов и тканей. Говорили и о медицине, и об «утечке кадров» за рубеж. Зачастую люди апеллируют к патриотизму тех, кто уезжает учиться и работать за границу. Но сегодняшний наш герой с этим не согласен и заявляет: дело совсем не в патриотизме, а в отношении к своим специалистам в родной стране. Вернуться бы рады — да только Родине это пока… не нужно.

«Все мы вышли из одной песочницы»

Минчанин Виталий Руссинкевич родился в семье медиков. Родители познакомились еще в мединституте и всю жизнь проработали в здравоохранении, отец даже какое-то время был главным врачом поликлиники в столице. После 11-го класса молодой человек решил поступать в мединститут: «Конечно, мама пробовала отговорить поступать в мед, мол, зачем тебе, это же такие мучения. Папа сказал только, что могу идти, куда захочу. Вот так и стал медиком».

Виталий поступил в институт в тот же год, что и Андрей Минов, более того — они учились в одной группе:

— Интересно теперь смотреть друг на друга: ведь вышли мы, грубо говоря, «из одной песочницы». Только вот судьба развела нас в совсем разные стороны: кто-то остался работать «в системе», а кто-то уехал за границу. Так и у меня своя история.

Китайская грамота

А началось все очень просто: на 5-м курсе мединститута Виталий начал интересоваться китайским языком. Тогда для молодого студента Азия казалась чем-то очень неизведанным и загадочным. Из праздного любопытства молодой человек накупил учебников, нашел репетитора в Минске и каждую неделю в свободное время овладевал «китайской грамотой»:

— Это продолжалось во время последующих 5 и 6 курсов, а потом и во время ординатуры. Обучение шло достаточно медленно, временами даже казалось, что никакого результата нет. Как будто вам дали алфавит, а вы учите каждую букву по одной неделе. Как-то я спросил у своего преподавателя: а где же система в китайском языке? На что она мне просто ответила: знаешь, Виталик, если долго будешь учить, то когда-нибудь сам поймешь… И только сейчас я действительно сам начинаю что-то понимать. (Смеется.) Просто некоторые вещи нельзя объяснить — их нужно прочувствовать.

Однажды Виталий совершенно случайно попал в китайское посольство, где услышал про студенческие программы. Не возлагая особых надежд, он все-таки отправил заявку. Тогда молодой человек уже работал по распределению. Вопреки бытующему страху среди студентов попасть по распределению в район Виталий до сих пор с теплотой вспоминает о своей первой работе: «Мне досталась Червенская районная больница. Кстати, там же в свое время отрабатывали распределение и мои родители. Работа там оставила в моей памяти самые теплые воспоминания. Конечно, это были простые деревенские люди. Но душевности такой ни в каком городе не найдешь. Да и отношение к врачам тут более уважительное».

«Я не разочаровался в профессии. Я разочаровался в системе»

Виталий уже год проработал в Червене по распределению, когда получил ответ из посольства: его приглашали в Китай. Правда, родина долго и упорно не хотела отпускать молодого специалиста: ведь оставался еще один год работы в больнице. А там уже были планы на молодого и способного анестезиолога-реаниматолога:

— С приглашением в Китай я сразу направился к главврачу больницы. Тот сделал круглые глаза и, скажем так, очень удивился. После долгих споров начались долгие походы по министерствам… Я не разочаровался в профессии, как это иногда бывает с людьми, которые окончили университет. Но тут я разочаровался в системе. Каждое министерство предлагало на один и тот же вопрос свои законы, которые между собой не стыковались. По одним бумагам я имел право на дальнейшее образование, а по другим — нет. В итоге, все равно уехал, а меня постфактум уволили. Но вопрос с распределением, к счастью, потом решился положительно.

«Розовая мечта», сердце и необработанные перчатки

Так Виталий Руссинкевич оказался в Шанхае — самом огромном городе Поднебесной. Отучился в одном из лучших китайских университетов — сначала еще целый год учил язык, а потом уже наравне с китайцами изучал медицину и сдавал экзамены. Защитил диссертацию. Правда, на английском языке, а не китайском.

Во втором дипломе написано «хирургия», но, по словам врача, фокусировался он скорее не столько на кардиохирургии, сколько на кардиоанестезиологии и кардиореанимации:

— Операции на сердце — это очень тяжелая травма для организма. Далеко не все выживают. Для того, чтобы этого не случилось, необходим курс интенсивной терапии. Этим я и занимаюсь. Ведь в реальной жизни, когда, не дай бог, у человека случается почечная или печеночная недостаточность, ты еще можешь «выехать» на сердце, если оно здоровое. Но если человек переносит операцию на сердце, а у него обнаруживается еще какая-нибудь недостаточность… В общем, тяжелая работа.

К слову, тогда, в Китае, у молодого специалиста приняли белорусский диплом. Но это скорее исключение, чем правило.

— Можно долго говорить о китайской медицине. Некоторые вещи реально кажутся дикими для нашего понимания. Ты приходишь сюда после нашей классической школы, смотришь: боже мой, они там перчатки не обрабатывают спиртом, когда надевают! Как такое может быть?! Но оказалось, что результат получается тот же. Просто есть способ надеть перчатки стерильным путем. Так и многие другие вещи уже подлежат переосмыслению.

«Говорить о какой-то белорусской науке просто смешно!»

Виталий грезил наукой еще во время учебы в университете. Но не строил грандиозных планов на научное будущее в Беларуси:

— Я понял, что в нашей стране науки как таковой не существует. Скорее, можно говорить о каком-то точечном ее существовании — это некоторые страны Европы, США и Япония. Но говорить о какой-то белорусской науке — просто смешно.

О лоснящихся чиновниках и прорабах на стройке

После 4 лет учебы в Шанхае он решил вернуться в Беларусь. Говорит, до того времени искренне верил, что нужен тут:

— Получил диплом, приехал в Минск и пошел в Министерство здравоохранения. Говорю: звать меня так, имею такое образование… Там один из чиновников спрашивает — где хочешь работать? Ну, отвечаю в шутку — где-где, ну конечно в министерстве! А тот вдруг испугался… Может, подумал, что я на его место претендую? Там я увидел только лоснящихся чиновников, которые сидят в огромных кабинетах и ничего не делают. И вдруг стало очень обидно, что, в общем-то, что бы ты ни делал, ты никому не нужен. Ни тогда после университета, ни сейчас. Но всегда проще остаться в своей стране: все ведь «под боком». Другая история, когда ты уезжаешь в чужую страну с одной сумкой вещей и пробуешь чего-то добиться на пустом месте. Это ведь даже какая-то национальная гордость. Когда меня спрашивают, кто я, отвечаю: «Белорус»!

Молодой врач не может смириться с тем, когда «специалисты при НИИ получают каких-то 2 миллиона, а прораб со стройки или сантехник ЖЭСа — уже 7». По его мнению, белорусской медицине давно нужны реформы. Бесплатное здравоохранение, конечно, это «чистый гуманизм», но от этого страдает качество. На скорые изменения, считает он, надеяться не приходится: «Люди, которые сейчас что-то решают в медицине, давно вышли из того возраста, когда они могут быть креативными…»

«Таинственный прикол»

Недолго думая, Виталий вернулся в Китай:

— Было тяжело, особенно из-за языка. Недавно я покинул госпиталь и теперь работаю в компании медицинским координатором. Занимаемся эвакуацией, зачастую это тяжелобольные на аппаратах ИВЛ (искусственной вентиляции легких). Недавно был случай с белорусом, который приехал в Китай. 22 года. Совсем молодой. И вот его находят в какой-то китайской провинции под Тибетом. Весь в синяках. Не помнит, что с ним было. Сломано несколько ребер. Помещают его в какой-то провинциальный госпиталь — а человек не знает китайского языка. И даже английского. Что ему делать? Кто-то должен эту проблему решить. Вот мы этим и занимаемся.

Как признается Виталий, родина «тянет»: каждый день врач читает белорусские новости, поддерживает связь с родными и знакомыми, а также скучает по белорусской кухне:

— Когда в Китае живешь уже долго, то нет того самого «таинственного прикола». Суть жизни ведь везде одинаковая: дом, работа. Раньше люди, которые уезжали в Китай, максимум могли себе позволить написать письмо, а теперь с помощью Skype можно звонить знакомому на другой край земли. Те же японцы один раз в неделю пишут своим родителям e-mail — и им этого вполне достаточно. Для них это уже нормально. Хотя мы с родителями по любому праздничному поводу созваниваемся, в прямом эфире пьем шампанское, кричим тосты, чокаемся в камеру бокалами…

Про китайские драники, цветы в каменных джунглях и домик в деревне

Виталий живет в Шанхае вместе со своей женой. Познакомились они случайно в Минске незадолго до истории с Китаем. А уже после его переезда туда часто созванивались по Skype. Однажды она приехала к нему в гости — и врач, не раздумывая, сделал предложение:

— Если бы не жена, я бы наверно сошел тут с ума один. У меня она флористка — человек, «у которого всё — цветочки» (Смеется.). На самом деле, это очень серьезная профессия, требует осмысления. В Беларуси флористика заканчивается на магазине цветов с розочками и гвоздиками. А ведь это может быть искусством — в мире даже конкурируют две самые большие школы флористики — европейская и азиатская. В городе, где почти нет природы, к цветам особое отношение. Они повсюду: в гостиницах, больницах и офисах.

Заработок врачей в Шанхае в среднем начинается от 1000-1500 долларов. Справедливости ради, нужно сказать, что продукты и вещи там стоят гораздо дешевле. Полторы тысячи долларов в Китае и в Беларуси — разные понятия. Правда, 600 долларов в месяц за двухкомнатную квартиру в Шанхае — хорошая находка.

Рассказывает Виталий и про ассимиляцию белорусских блюд в Китае: оказалось, что бамбук или корень лотоса приходятся очень кстати в традиционных белорусских блюдах. Те же драники с корнем лотоса внутри вместо мяса или борщ с сельдереем. Правда, качество китайских продуктов и белорусских, «с грядок», не идет ни в какое сравнение:

— Отсюда и мечты: уехать в Беларусь, купить домик в деревне и просто работать врачом в какой-нибудь районной больнице. Но больше всего мечтаю прикоснуться к настоящей науке. В этом плане своим белорусским коллегам хочется сказать: хватит играть в детские игры, пора бы заняться и чем-то посерьезнее. После 6 лет в Китае и работы в реанимации мне уже ничего не страшно. Тут и начинаешь задумываться над истинными ценностями в жизни.