Туофикеа — общественные новости

Откройте сайт любого УФСИН — и вы обнаружите, что система набита близкими родственниками. Есть ли совесть «на местах»?

Так что конвойные со знанием дела говорят: «Жалуйтесь, куда хотите», — жена всегда прикроет мужа…

Ну вот, дожили — в тюрьмах опять не хватает мест. А всё сажают и сажают. Вообще-то во многих странах тюрьмы в таких ситуациях просто отказываются принимать сидельцев, и арестованные по обвинениям в преступлениях, не связанных с насилием, сидят себе дома и ждут очереди. Электронный браслет, подписка о невыезде, залог, домашний арест — средств навалом, но нет, наши суды не таковы, нашим с тюрьмой как-то надежней. Вспоминаю публичные письма одной бывшей судьи, которую посадили в Питере в рамках борьбы одного властного клана с другим, — как она возмущалась тюремными условиями: вот-де антисанитария, нарушения правил и законов и полное безобразие. Добро пожаловать в реальный мир, ваша честь: сами знаете, что никто от этого у нас не застрахован, сами так судили — получите.

Возьмем, к примеру, «шестерку» — тюрьму в московских Печатниках. Здесь содержатся женщины и так называемые «БС» (безопасное содержание, обычно это бывшие сотрудники — в основном милиции). На конец марта в СИЗО содержалось 980 человек при лимите в 892. Беда с персоналом: ни для кого уже не секрет, что ФСИН проводит масштабное сокращение кадров, и это касается самых низов, тех, кто работает на «земле». В результате сейчас в 6-м СИЗО на один «продол» — один «дежур» (перевожу для непосвященных: на один тюремный коридор — один сотрудник, что запрещено правилами содержания и конвоирования). Из-за этого некому съездить за посылками, так что валяются они на почте по 2-3 недели, а передачи от родственников («вольные») доставляются через один-два дня (а это разрезанные продукты, они долго не хранятся). То же самое и с доставкой заказов из магазина. Проблемы с конвоированием на свидания: некому собирать людей по камерам и элементарно вывести их. Это касается и конвоирования на следственные действия: если следователь, опер или адвокат приезжают в 8 утра в СИЗО, требование у них принимают не раньше 10-11 утра. Проходят они в следственную часть не раньше обеда. А подследственных доставляют за час до закрытия тюрьмы, и подготовиться к защите невозможно.

Но главное, конечно — это пытки, которые устраивает конвойный полк. Если судебное заседание проходит в Мосгорсуде, то это, как правило, занимает 4 дня в неделю. Подъем в 5 утра, сборка, и потом начинается самое издевательское: автозак. В «голубятню» набивают по 17-20 человек. При этом автозак может просто стоять с закрытыми в голубятне девчонками по несколько часов, никуда не выезжая. Камеры в Мосгорсуде — это отдельная песня. Пронумерованные боксы — № 1, № 2 и № 3. Каждый бокс — это коридор, по обеим сторонам которого расположены сами конвойки, по 12 конвоек на каждой стороне коридора. Конвойки одиночные, кроме № 12 и 13. Эти считаются большими. Размер одиночной конвойки — в длину полтора метра, в ширину метр, стоит скамейка, имеется лампочка 40 ватт за пыльным стеклом с решеткой (не видно ни черта). А так называемые «большие» конвойки — те же полтора метра в длину и шириной метр двадцать, т.е. всего на 20 см больше одиночных. Но в «большую» конвойку сажают по двое, и одному из двоих приходится стоять или сидеть на цементном полу по 5-6 часов. Конвойки давно не убирались, на стенах сантиметровый слой пыли с табаком. Вентиляция забита и толком не работает, а с прекращением работы суда — а это 18.00 — вентиляция отключается совсем. Народ, конечно, ругается с конвоирами, а те только одно в ответ: «Нам по х… Пишите, куда хотите, мы ща до пенсии доработаем, и все».

В Москве в тюрьмах и судах ситуация ужасна, в регионах — зависит от совести «на местах»: где-то так же, где-то получше. Бороться с этим практически невозможно: откройте сайт любого УФСИН, то место, где вывешиваются сведения о доходах сотрудников, и вы обнаружите (если этот раздел работает, а не как на сайте УФСИН Московской области, где его вообще нет), что система набита близкими родственниками. Очень характерный пример — УФСИН Ивановской области. Муж — начальник отдела организации службы охраны УФСИН Акулов П.М., жена — старший инспектор отдела охраны СИЗО-1. Или еще пример: Гарбер Е.Б., начальник филиала УФСИН по Шуйскому району, ее супруг — судья Шуйского горсуда. Муж Зайцев С.В. — помощник начальника УФСИН по правам человека в УИС, жена — замначальника ФКУ УИИ УФСИН. Муж Морозов Е.П. — начальник штурмового отделения отдела спецназначения УФСИН, жена — федеральный судья. И так далее. И в этом же регионе среди работников прокуратуры 17% — близкие родственники, а дальних никто и не считал. Так что конвойные со знанием дела говорят про «жалуйтесь, куда хотите». Подавайте в суд, пишите в прокуратуру по надзору — жена всегда прикроет мужа. Отсюда же — развитие правового нигилизма в судебных и прокурорских структурах, не говоря уже о системе ФСИН. Зачем знать закон, у них и так всё хорошо. Вот и получается, что зэки закон знают и пытаются защищаться именно законом, но эти знания, увы, односторонние. Мы с мужем регулярно просвещаем начальника нашей колонии-поселения в Кохме насчет того, что написано в УИК, да без толку. Самое прикольное, что он в прошлой жизни — учитель истории. Ничему она его не научила.