http://tuofikea.ru/novelty

Российскую армию оставили без медицинской и социальной помощи

Система медицинского обеспечения Российской армии привлекла наконец внимание министра обороны. Сергей Шойгу заявил, что недоволен существующим положением дел: из военных медучреждений уходят классные специалисты, а госпитали намного хуже обеспечены материалами и оборудованием, чем обычные больницы. Между тем, по данным Комитета солдатских матерей, даже в мирное время ежегодно тяжёлые увечья получают более 2 тыс. военнослужащих. А небоевые потери Российской армии каждый год около 500 человек – это только по официальным данным. Без поддержки остаются матери и жёны многих погибших или ставших инвалидами военных.

За 20 лет своей работы фонд «Право матери» был вынужден в той или иной форме приходить на помощь более чем 80 тыс. членам семей военнослужащих. Ежемесячно в судах рассматривается по два десятка дел, в которых матери, жёны, вдовы пытаются отстоять свои права. Дело обычно касается занижения выплат или отказа в пенсиях и других выплатах по потере военнослужащих – кормильцев или пострадавших в армии. Больше половины судебных дел (до 72%) заканчиваются победой юристов фонда, ведь в России есть соответствующие законы и нормативные акты. Женщинам должны назначать досрочные пенсии, предоставлять льготы по оплате ЖКХ, налоговые и другие послабления. Увы, на практике люди сталкиваются с огромными бюрократическими препонами, а подчас и с запугиваниями и издевательствами.

Проблема не в законах, а в их исполнении

Очень часто для чиновников главное – не помощь женщинам, а объём сэкономленных ресурсов, вот они и стараются любыми путями не заплатить. «Нельзя говорить, что государство ничего не делает, законы приняты, но проблемы в их применении – нет ни механизма разъяснения законов, охраняющих интересы этих женщин, ни механизмов реализации. Сегодня бюрократ не несёт ответственности, если население не проинформировано о своих правах, перед гражданами бюрократ тоже не отчитывается. «Российской газеты», где опубликован закон, бабушка-вдова не читает… – говорит Вероника Марченко, руководитель фонда «Право матери». – И когда чиновник экономит на том, чтобы бабушке не выплатили положенные ей копейки, а сам, как показывают расследования, не ограничивает себя в доходах, это цинично и несправедливо».

Фонд «Право матери» уже многократно представлял в 35-м гарнизонном военном суде г. Петропавловска-Камчатского интересы родителей погибшего в в/ч 09762 матроса Сергея Худорошко (1992 г. р.) из Новосибирской области. Прошло больше десятка заседаний, и всё это время обвиняемый и его меняющиеся защитники с помощью различных ухищрений затягивали суд, а судья не пресекал подобное поведение. Адвокаты обвиняемого не являлись на заседания суда, отказывались изучать дело, а потом жаловались.

Сергей Худорошко проходил службу в береговой охране на Камчатке. В конце апреля 2011 года он был обнаружен в подвале мёртвым. По факту гибели возбудили уголовное дело против старослужащего Чамкурова, и вина того была полностью доказана. Попутно выяснилось, что старослужащие получали денежные переводы за солдат младшего призыва, не- уставные отношения офицерами не пресекались. Фельдшер части сообщила суду, что командование никак не реагировало на её рапорты о телесных повреждениях, выявленных во время осмотра солдат.

Что должна чувствовать Екатерина Худорошко, если судебный процесс по факту гибели её сына может длиться, похоже, сколь угодно долго по прихоти обвиняемого? Пока что вынесенный судом первой инстанции 10 сентября 2012 года приговор по делу был отменён 9 ноября 2012 года Тихоокеанским флотским судом. Теперь это уголовное дело рассматривается заново.

Сотрудники военкомата порочили память погибшего

Ещё одно возмутительное разбирательство последних лет – дело Любови Павловны Нациной. Это история несправедливой войны Ивановского областного военкомата с несчастной женщиной, у которой один сын погиб в армии, а второй – инвалид c детства. В результате семья Нациных поставлена просто на грань выживания. Старший сын повара Любови Нациной Иван (1989 г. р.) в войсковой части потерял сознание и был доставлен в 32-й военно-морской клинический госпиталь с отёком головного мозга, где его прооперировали. 5 октября он скоропостижно умер от опухоли головного мозга.

Зарплата Любови Нациной – 8 тыс. рублей, пенсия по инвалидности младшего сына – 4 тыс. 500 рублей. Материальное положение Нациных могли бы облегчить меры социальной поддержки, положенные Любови Павловне по закону, однако военкомат ей в этом отказал. Фонд «Право матери» выиграл её дело в суде как в первой, так и во второй судебной инстанциях. Апелляция военкомата не была удовлетворена. Тут бы, казалось, и закончить историю, выдать матери погибшего удостоверение – это всё, что требовалось от военкомата. Однако сотрудники Ивановского военкомата решили вести войну с несчастной матерью погибшего солдата, пытаясь порочить память погибшего.

«За спиной Нациной они решили изменить формулировку в приказе об исключении из списков части Ивана Нацина «смерть связана с исполнением обязанностей военной службы» на «смерть не связана с исполнением». Военкоматовским служащим удалось-таки найти прокурора, который по их просьбе вынес представление в адрес командования части, где служил Иван Нацин, с требованием поменять формулировку в приказе. Командование части сопротивляться требованиям прокуратуры не стало, и приказ был изменён. Теперь благодаря дружным усилиям военкоматовских бюрократов, военного прокурора и командира в/ч 12672 Иван Нацин согласно этой новой бумажке погиб «не при исполнении», будто он дезертир или преступник, или алкоголик-наркоман. И меры соцподдержки его матери на данный момент в соответствии с таким новым документом не положены. Положительное решение суда, которого мы для неё добились, отменено тем же судом», – рассказала «Нашей Версии» пресс-секретарь фонда «Право матери» Анна Каширцева. Сегодняшнее бедственное положение Нациной и её сына-инвалида – это плод работы трёх конкретных инстанций – военкомата, военной прокуратуры и командования части. Именно их действия привели к тому, что Нациным нечего есть, не на что одеваться и лечиться, говорят в фонде.

Чиновники не хотят портить статистику

«Сколько женщин реально психологически раздавлено насилием и несправедливостью, даже примерно сказать очень сложно, – полагает исполнительный директор Консорциума женских неправительственных организаций Татьяна Саблина. – Многое происходящее в семье или в случаях, когда виновным оказывается ведомство, от которого пострадали близкие, просто замалчивается. Затем на этих женщин давит ведомство, их запугивают. В РФ, только по официальной статистике, от домашнего насилия погибают 14 тыс. женщин в год, а если судить по осуждённым по статьям 105 и 111 УК, то в год в РФ только убивают до 48 тыс. женщин. Если же говорить об обязанностях ведомств, то за волокиту, несправедливость и психологическое давление на женщин ведь никто реально не отвечает. Государство не преподаёт урок социальной справедливости и неизбежности наказания».

Ещё один пример – рядовой Виктор Буриченко лишился в воинской части четырёх пальцев и правого глаза. А в итоге Военный следственный отдел СКР Каспийской флотилии ещё и осудил Буриченко по ст. 349 за «нарушение правил обращения с боеприпасами, повлёкшее причинение тяжкого вреда здоровью». «Виктор до этой трагедии успел прослужить меньше месяца, – рассказал «Нашей Версии» эксперт Астраханского Комитета солдатских матерей (АРОО КСМ) Анатолий Салин. – В одном из ящиков увидел и взял в руки кусок железа, а это был запал снаряда, который забыли унести. Он взорвался у Виктора в руках. А потом против солдата начали уголовное дело, а мать запугали. В итоге у солдата судимость, стресс и болезни у матери, а командира просто перевели служить в другую часть», – сказал эксперт.

Ашулук – полигон в Астраханской области – многократно был в центре внимания из-за различных ЧП. Уже через несколько месяцев там произошёл новый взрыв. Когда солдаты разгружали снаряды, предназначенные для стрельбы из ракетной установки типа «Град», один снаряд взорвался, а ещё три сдетонировали. Погибли шесть военнослужащих, ещё 12 человек пришлось эвакуировать в Астраханский военный госпиталь и областную клиническую больницу. Через три дня в реанимации Александро-Мариинской областной больницы скончался рядовой Евгений Барсуков из Калмыкии. Максим Шаповалов умер через пять дней после взрыва. Но вместо того чтобы получить помощь, мать Максима Шаповалова должна была доказывать департаменту соцзащиты администрации Краснодарского края, что ей положены льготы. Чиновники не желали считать Максима погибшим, поскольку он умер от ран в реанимации через пять дней после взрыва. Айше Барсуковой и Евгении Шапошниковой чиновники отказались даже вовремя выдать удостоверения, чтобы женщины могли оформить льготы по потере кормильцев. «Пришлось восстанавливать их права через суд, – говорит Анатолий Салин. – Абсурдные пояснения о том, что солдаты умерли в больнице, а не на поле боя, показывают истинное стремление чиновников «ничего не давать» и «не портить статистику».