Туофикеа — общественные новости

Психотерапевт Елена Любченко, Киев, рассказывает о состоянии киевлян и реакции украинского профессионального сообщества на информационную войну.

— Много чувств, чувства переполняют людей. Жалобы меняются каждый день. Все в разной степени участвовали в событиях и по-разному реагируют. Люди плачут, скорбят, переживают горе. У многих чувство вины: где я был, когда ребята гибли за идеалы, которые мне тоже очень близки, а я в это время только думал? Очень сильная тревожность. Могу по себе судить: резко включается на улице сигнализация машины, и хочется пригнуться, чувство небезопасности сохраняется, нет ощущения, что все прошло. Это что касается более-менее пассивных людей, а те, кто с баррикад, они еще не готовы обращаться за психологической помощью. О них я скорее знаю со слов их жен, которые приходят, или в телефонном режиме они рассказывают о посттравматизме. У бойцов в основном опустошенность, они очень дистанцированы от мира, они не понимают и ищут смысл — ради чего все это было, какие дальше цели? Жалуются на пустоту, отрешенность, непонятно, что дальше делать. Мы понимаем, что это нормальные реакции, это описано в специальной литературе: афганский синдром, вьетнамский синдром. Посттравматический синдром — это нормальная реакция организма на ненормальную ситуацию.

Важный симптом — дезориентация: людям сложно сконцентрироваться на том, что было значимо раньше. Сейчас все сидят в интернете и или перед телевизором, продолжают обсуждать произошедшее. Сложно сконцентрировать, переключать людей на что-то другое. Дезорганизация жизни произошла. Практически у всех. Киевляне сильно дестабилизированы.
Сейчас служба психологической помощи активизировалась. На Майдане со 2 декабря она работает круглосуточно. Самоорганизовались много инициативных групп профессионалов. Много волонтеров. Фантастическое волонтерское движение здесь. Помогают добровольно все и везде — молодые, пожилые, работающие нет

Мы прежде всего работаем с теми, кто готов прийти справляться с ситуацией. Актуальный запрос сейчас от социальных работников и тех, кто был в эпицентре — кто подносили чай, ухаживали за ранеными, кто до сих пор смотрят на все мучения и ужасы, кто занимался общей организационной работой на Майдане, вот они готовы говорить. Они пережили ад. Вытаскивали людей с оторванными конечностями. Они плачут, рассказывают, их прорывает. И тут важно просто принимать это, дать им пережить эмоции.

Наши героические врачи спокойно, профессионально, без лишних эмоций принимали искалеченных, четко работали и работают. Но когда они сталкиваются с эмоциями — мать приезжает забирать сына, рыдает, или медсестра не выдерживает, — им уже трудно это переносить, они бегут за медикаментами. Они нуждаются в помощи профессионалов, и это уже не их компетенция, а наша.
Наша задача — слушать, давать выплакаться, давать рассказывать, по возможности возвращать ценности и смыслы мирной жизни, настраивать на будущее.

Елена Фанайлова: Теперь о своеобразной травме с российской стороны. Я имею в виду агрессию, с которой часть российского населения относится к переменам на Украине. Как вы прокомментируете информационную войну российских телеканалов?

Елена Любченко: Российская пропаганда — это уже символ. Есть реакция со стороны россиян, которую можно обобщить так: «вы не понимаете». «Вы не понимаете, как в Евросоюзе плохо. Вы не понимаете, что вы не сможете без того то и того-то. Вы не понимаете, куда вы идете.» Да почему мы не понимаем? Почему вы понимаете лучше нас? Что с нами точно произошло — мы начинаем понимать степен нашего непонимания, насколько мир оказался другой, чем мы думали. Мы многое уже понимаем, многое хотим понять.

Мне приходится работать с агрессией, которая вызвана пропагандой, и это не очень хорошо. Мы же любим Пушкина и воспитывались на сходных культурных ценностях. А еще — нет сил кому-то что-то доказывать. Ребята, нам сейчас сложно. Очень меняются круги друзей — не потому, что мы не хотим с кем-то общаться, а потому, что сил нет на какие-то доказательства. Не хочется тратить энергию. Не хотите понимать — не понимайте, понимайте это как-то по-своему. У нас горе, нам нужно пережить печаль, важно справиться с чувствами, понять, где мы находимся и куда нам двигаться. У нас мало сил на абсурдные разговоры. Хотите что-то понять — приезжайте на Крещатик, посмотрите на горы медикаментов, которые люди закупали на свои деньги; посмотрите на людей, которые валятся с ног, потому что они сначала были на работе, а потом приехали сюда помогать.