Туофикеа — общественные новости

Российское «здравоохранение» превращено в смердящую, разлагающуюся на глазах язву общества, «черную дыру», расточающую огромные ресурсы и прямо грозящую жизни каждого из нас.

Да, советская медицина была не идеальной.

Во многом выросшая из военно-полевой хирургии, она пренебрегала уходом (раненый солдат – молодой мужик и выздоравливает сам).

Гениальные врачи и врачебные школы сочетались с отсутствием стандартов: слишком много творилось «по вдохновению», слишком мало – по инструкции.

Новые методы лечения, как в целом прогресс, с 70-х годов блокировались бюрократией.

Врачам навязывались управленческие функции, и гениальные специалисты тратили себя на администрирование, а ловкие бюрократы пролезали в науку.

Медики продолжат этот список.

Но на фоне нынешних достижений либеральных реформаторов советские пороки кажутся благом.

Ключевой принцип реформ — всеобщность рынка: спасение жизни людей, которым является медицина, стало лишь одной из сфер услуг, вроде починки обуви.

Все силы государства были брошены на то, чтобы медик – и в своих глазах, и в глазах общества – из спасителя превратился в бизнесмена, в бездушную машинку по извлечению прибыли из мук и трагедий людей.

Механизмов контроля качества не создано: они противоречат стремлению к максимизации прибыли и потому отторгаются реформаторами на идеологическом уровне. «Рынок все сам урегулирует».

А ведь медицина (как и вся социальная сфера) не рыночна по своей природе, так как потребитель обычно не может оценить качество ее услуг.

Купив гнилой картофель, Вы станете избегать продавца (хотя его жертвами станут другие).

А получив некачественное лечение, Вы можете уже никуда больше не попасть, кроме кладбища.

Огромная часть врачей (особенно коммерческих) жестко ориентирована не на излечение, а на «залечивание» пациента (вплоть до запугивания его выдуманными ужасными диагнозами): коммерческая модель заинтересовывает их в том, чтобы пациент покупал их услуги как можно дольше – до последнего рубля.

А совесть бывает лишь у спасителя: машинке для извлечения прибыли, в которую сознательно превращена медицина, она противопоказана.

Ситуация усугублена крахом образования и насаждением клановости: многие раздутые от собственного величия врачи, если и умеют говорить по-русски, не имеют знаний в принципе.

Недаром Куба, которой наша страна создала лучшую в Западном полушарии массовую медицину, не признает наши медицинские дипломы с 1995 года.

Положение усугублено реформой бюджетных организаций. Ее официальная цель — «повышение платности бюджетных услуг», что в искусственно удерживаемой в бедности стране означает снижение их доступности.

И в медицине эта цель достигается успешно.

Дикий объем отчетности превратил врача в делопроизводителя. С материальной точки зрения часто выгодней не лечить пациентов, а быть регистратором, распределяющим их по специалистам.

Порой возникает ощущение, что врачи бюджетных организаций создают пациентам невыносимые условия, чтобы те плюнули и пошли к им же в частные, платные клиники.

Но в чудовищные условия поставлены и сами врачи.

Ликвидация тарифной сетки, привязывавшей зарплату работника бюджетной сферы к квалификации, должности и стажу, похоже, создала предпосылки для чудовищных злоупотреблений, при которых администраторы начисляют себе зарплату «по потребности», а лечащим специалистам выплачивают, что останется.

Итог фееричен.

В начале февраля основная часть Читинской женской консультации подала заявления об увольнении из-за безденежья: работая на полторы-две ставки, врач при огромной нагрузке получал в среднем 15, а медсестра – 9 тыс.руб. в месяц.

Дело получила огласку, заведующая консультацией и лидер восстания – заслуженный врач Читинской области Е.Воробец – пробилась к, разумеется, «ничего не подозревавшему» краевому Министру здравоохранения, и тот уволил главврача роддома с нейтральной формулировке. А в социальные сети выплеснулись эмоции других регионов: по сообщениям, в Нижегородской области зарплата медсестры доходит до 5600, а в Тульской – и до 3800 рублей в месяц. А депутат от «Единой России» из Забайкалья Мурзабаева подчеркивает: с учетом администраций средняя зарплата медиков — 35 тыс.руб..

Ситуация усугублена либеральным саботажем майских указов Путина: на регионы, лишенные правительством Медведева денег, навесили дополнительные обязанности, не передав средств. В результате работникам бюджетной сферы (не только медикам) часто повышают зарплаты за счет сокращения их числа, что ведет к новому витку закрытия школ и больниц (и убивает все новые села и деревни).

На регионы сбросили финансирование и «Скорой помощи» — при том, что и в Москве автору приходилось сталкиваться с ситуацией, когда ее персонал отказывался оказывать медицинскую помощь даже младенцам, заявляя, что занимается только «транспортировкой».

Чудовищна ситуация в сфере онкологии. Помимо массовой постановки неверных диагнозов и пренебрежения врачами своими обязанностями (в том числе по отношению к детям), испытывающих чудовищные муки людей часто лишают обезболивающих.

В начале февраля застрелился контр-адмирал Апанасенко, главный эксперт страны по баллистическим ракетам подводных лодок, бывший начальник Управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ. Ему были выписаны обезболивающие, но получить их оказалось невозможным. Не в тайге, не в вымирающем поселке городского типа — в Москве, столице богатейшей страны мира, захлебывающейся от чванства в связи с проигранной и со спортивной, и с организационной, и с репутационной точек зрения Олимпиадой.

Офицер покончил с собой, чтобы не терзать своими муками близких, честно назвав в предсмертной записке (процитированной его дочерью в соцсети) виновных в этом: Минздрав и правительство.

Замолчать трагедию не вышло, — и вице-премьер Голодец (та самая, которая умудрилась «потерять» почти половину рабочей силы России, заявив, что не знает, чем занимаются все эти люди) дала поручение «разобраться в причинах» и «при необходимости» даже «привлечь к ответственности» виновных.

Соцсети переполнены рассказами опустошенных людей о том, как их близких, больных раком в последней стадии и лишенных обезболивающего, привязывали к кроватям, чтобы они не метались по помещениям, а соседи и семьи буквально сходили с ума от криков.

Это зверство совершается каждый день вокруг нас под видом борьбы с наркоманией, — но наркомафия процветает, наркотики продаются почти открыто (а пытающиеся бороться с этим или хотя бы лечить наркоманов преследуются «по закону», подобно соратникам екатеринбургского Ройзмана), зоны переполнены мелкими торговцами-наркоманами.

На описанную «специфику отрасли» накладываются общенациональные проблемы: от отсутствия контроля вымогательство цветет даже в элитных клиниках. Наглость поразительна: по словам французской журналистки Натальи Уварофф (внучке графа Уварова), пострадавшей на Манежной площади (когда людей массово «винтили» просто за раскрытые зонтики), в одной из лучших больниц Москвы несколько суток наотрез отказывались делать пустяковую, но необходимую операцию, пока она не заплатит 5 тысяч евро. До уплаты взятки наличие признаваемого в России медицинского полиса международной страховой компании, разумеется, не имеет значения.

Хотя Фонд обязательного медицинского страхования остается единственным в России примером борьбы с коррупцией на высоком уровне (в августе 2009 года свободы лишилось практически все его руководство), реальный контроль за его средствами, насколько можно понять, отсутствует и сейчас.

Массовое лечение российской элиты за рубежом или в «личных» платных клиниках привело в чудовищное запустение больницы всей страны – «от Москвы до самых до окраин». Фотохроника, собранная пользователями социальных сетей, выглядит как архивы ГУЛАГа или фашистских лагерей уничтожения.

Правительство с 2001 года, когда для этого появились деньги, принципиально отказывается от гарантирования гражданам России даже минимальных социальных стандартов.

Разумеется, описанная картина не тотальна.

Автор знает и прекрасных врачей, и прекрасные больницы, — и не только в Москве, но, например, во вроде бы захолустной Шатуре.

И, понимая, что медицина (наряду с футболом и экономикой) является несчастной сферой, в которой все, особенно полные профаны, чувствуют себя высочайшими экспертами, приглашает к разговору других жертв Молоха российского «здравоохранения» – и пациентов, и врачей, и чиновников.

Ибо имеет право судить о системе – не только как профессиональный пациент, но и как регулярный плательщик ей своих денег.

От редакции: История с Натальей Уварофф еще более парадоксальна и неприятна, и именно она обнажает один важный порок современной медицины, увы, не только отечественной. Этот порок носит название «страховая медицина». Засуньте себе в задницу вашу клятву Гиппократа — она больше не действует. Если больной не в состоянии оплатить лечение, неважно, наличными или через страховую компанию, он лечения и не получает — только первую помощь, и свободен.

Именно это грозило Наталье Уварофф, если бы не урегулировался благодаря огласке вопрос с ее медицинской страховкой — выпиской «на скамеечку». Примерно неделю вопрос «оперировать — не оперировать» болтался как на качелях. При этом сам вопрос оперативного вмешательства был, в сущности, пустяковым — требовалась манипуляция, которую проводят под местной анестезией. А когда вопрос решился «на нервах», выяснилось, что у больной обострилась язва — и вопрос операции отложился еще на недельку. Напомню, бедро остается сломанным, больная лежит и ждет. Болеет.

Тем временем медицинские работники уже грозят журналистам судом — диффамация, понимаешь… Интересно, а какая независимая врачебная комиссия признает правильной тектику врачей, откладывавших при переломе бедра оперативное вмешательство на две с лишним недели? Что ответят на вопрос — почему?

И что, больница имени Боткина теперь коммерческое учреждение, у которого есть деловая репутация? Выходит, что так. Больница, так выходит, в первую голову зарабатывает деньги, а не оказывает помощь страждущим. И это, конечно, не вина отдельной больницы и ее отдельного руководства — это система, при которой, как уже написал Михаил Делягин, «спасение жизни людей, которым является медицина, стало лишь одной из сфер услуг, вроде починки обуви».

Случайно ли при двух министрах, Зурабове и Голиковой, минздрав был слит с министерством соцзащиты? Об итогах этой новации спрашивать с министра Зурабова также бессмысленно, как с посла Зурабова о ситуации на Украине. Но если второе достижение очевидно всем, то первое заметно только тем, кто попал вроде в лечебное учреждение, а столкнулся с бизнесом. Ну как в «Гамлете» — вы приглашены на ужин, но в качестве основного блюда…