Туофикеа — общественные новости

Российский телеканал «Дождь» 26 января в передаче, посвященной снятию блокады Ленинграда, вынес на обсуждение зрителей ставший скандальным вопрос: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?». Удивительным образом этот факт совпал еще с двумя.

Американский телеканал «Си-Эн-Эн», вещающий на всю планету, 6 февраля обнародовал «шутливый рейтинг» самых уродливых архитектурных памятников мира. На одном из первых мест в нем оказался монумент «Мужество» героям обороны Брестской крепости в Белоруссии. Свой выбор журналисты снабдили пояснениями. Первое: «Мужество» – это, скорее всего, то, что вам потребуется, чтобы взглянуть снизу вверх на этого надутого бетонного белоруса, который то ли злится, то ли страдает запором». Второе: «Обозленный гигант-белорус, возникающий из массы бетона, выглядит так, как будто готовится подчинить Запад перед тем, как забросить Северную Америку на Солнце».

Ну а Международный олимпийский комитет убедил руководство Первого канала исключить из представления на открытии Олимпийских игр запланированную минуту молчания памяти павших в годы Великой Отечественной войны. Шоу замышлялось как своего рода «очерк российской истории и культуры», и ничего неуместного в таком жесте не было. Но МОК «убедил». Поэтому во время церемонии открытия Игр 7 февраля 3 миллиарда зрителей не прониклись впечатлением от самой великой страницы нашей истории.

На самом деле у трех внешне похожих действий не так уж много общего. Близость по времени, конечно, случайность… как рояль в кустах.

У американцев, если говорить о «Си-Эн-Эн», вообще плохо со знанием истории. И война для них была другой, и в их исторической памяти она занимает не очень значительное место.

По всей видимости, составляя свой рейтинг, они руководствовались некими своими собственными представлениями о прекрасном, никак к ужасам и героизму той войны не привязанным. То есть общая невоспитанность, а не желание оскорбить конкретно. Иностранцы они и есть иностранцы. Что с них взять.

У МОК — свои резоны. Он, как огня, боится смешения спорта и политики, традиционно возражает против упоминания о войнах на подобных мероприятиях. Да и о спонсорах и рекламодателях думать нужно, а те предпочитают атмосферу «настоящего праздника». То есть опять же, в отношениях с Россией, «ничего личного».

Но как, если говорить о «Дожде», в принципе могло прийти в голову моим соотечественникам, то есть людям, живущим на одной со мной земле и в одной истории, спросить, стоило ли сопротивляться Гитлеру? Вот это в моем сознании никак не умещается. Равно как и произнесенные через губу извинения генерального директора канала Натальи Синдеевой, когда пошла первая волна общественного гнева: «Я, к слову, хотела бы сейчас извиниться перед теми людьми, которых тот вопрос оскорбил… Эмоционально я понимаю, почему для многих людей это оказалось очень острым… Конечно, нужно было проявить больше, наверное, корректности и сформулировать его точнее, но это не значит, что нельзя было поднимать этот вопрос».

А вопрос-то, такой вопрос, и в самом деле поднимать было нельзя. Или опять начнем переписывать историю по нетленному рецепту выдающегося английского писателя Джорджа Оруэлла?

Когда же такие извинения де-факто не были приняты, и спутниковые и кабельные операторы стали отключать канал от своих сетей, то последующая защита уже в основном строилась по классическим либерально-демагогическим принципам: тут тебе и эмоции по поводу «свободы прессы», и глубокомысленные размышления о «праве на выражение мнений», и «поиск исторической истины», ну, конечно, и «происки кровавого режима». В смысле – нынешней власти. Последняя версия, естественно, была подхвачена тут же подоспевшей на выручку западной прессой.

И пафос последовавшей общественной дискуссии в либеральных кругах тоже в голове не укладывается. Мол, и Ладожская флотилия неправильно плавала, и «эрсте колонне» не так «марширт», и «цвайте колонне» не туда пошла. Признаюсь, что лишь жена удержала меня от пощечины близкому товарищу, который стал рассуждать о том, что вся блокада-де была организована Сталиным исключительно для того, чтобы истребить свободолюбивую ленинградскую интеллигенцию…

Все это не русский, а какой-то сторонний, иностранный взгляд на вещи. А главное, все эти споры – прямое посягательство на нашу историю, тем более — о Великой Отечественной войне.

А она — чуть ли не единственное святое, что у нас, как общества и народа, еще осталось, или должно было остаться. И вот такие разглагольствования, на мой взгляд, равнозначны измене Родине.

Как только история выходит в публичное пространство, она превращается в идеологию. То есть в наше время, после окончания «холодной войны», идеологическая борьба не прекратилась, а лишь обостряется по многим направлениям.

Если поставить себе такую задачу, то закатать в асфальт любое великое событие, живущее в памяти любого народа, проще простого. Так?

…Триста спартанцев в Фермопилах противостояли отнюдь не такому уж несметному войску персов, как описывали древнегреческие историки. Армия патриотов времен войны за независимость США была сбродом, разбегавшимся по домам при задержках в выплатах жалования. В Бастилии не было политзаключенных. Не было и никакого боя 28 героев-панфиловцев у разъезда Дубосеково. Подвиг Зои Космодемьянской был бессмысленным с военной точки зрения…

Есть и процветает даже целое направление историков-ревизионистов. Но в тех же устоявшихся западных обществах это не представляет опасности. Грубо говоря, воспитательно-иделогическо-пропагандистский аппарат там работает иначе, но даже более эффективно, чем у нас в коммунистические времена. И уровень здорового лицемерия и конформизма на Западе на порядок выше, чем у нас. И, в конце концов, и в индивидуальных головах творцов гораздо сильнее укоренены представления о границах, которые нельзя пересекать ни в коем случае; вот нельзя, и все тут.

У нас же все иначе. Мы свое государство разрушили, чтобы отомстить покойнику, Сталину. И уже столько лет, начиная с эпохи «гласности», живем в угаре саморазоблачительства. Не имея при этом ни рамочной идеологии, ни общепризнанных ценностей, ни механизмов принуждения к их соблюдению. А новых героев и новые легенды наше время создавать не научилось.

В результате сегодня единственное общее, что осталось у нас как народа, представителей разных этносов, конфессий и взглядов – это история Великой Отечественной войны. И еще — Юрий Гагарин.

И коль скоро в обществе не возникает больше новых героев, размыты представления о том, что прилично, а что неприлично, то за посягательство на историю нужно карать – жестоко и непропорционально «внешним проявлениям». И, честно сказать, только сейчас, в свете «битвы за «Дождь»», наказание «Pussy Riot» за дрыганье ногами в храме перестало казаться мне чрезмерным. Хотя я и атеист.

Так вот, в течение нескольких дней в России и в мире было несколько раз подряд проявлено неуважение к памяти павших в Великой Отечественной войне. Чтобы объяснить, что определенная закономерность в этом есть, обращусь к авторитету замечательного советского философа и социолога Александра Зиновьева. Напомню, что автор «Зияющих высот» был изгнан из СССР в 1978 году и стал одним из самых видных деятелей эмиграции новой волны. «Перестройку», тем не менее, сразу окрестил «катастройкой», а на распад СССР выстрелил афоризмом: «Метили в коммунизм, а попали а Россию». В 1999 году вернулся из Германии в Россию, чтобы на Родине словом и делом противостоять «западнизму». Так он определял глобализацию, в которой, в свою очередь, видел новую страшную разновидность колониализма.

Вот что он говорил по поводу западной фальсификации истории России: «Это «вычеркивание» русских из истории уже практически делается. Причем делается педантично, планомерно, со стопроцентной уверенностью в том, что это делается на благо человечества. Такая фальсификация истории не раз делалась в прошлом. А с современными средствами это заурядная проблема».

То есть, продолжение войны иными средствами. Но войны нового типа, где главным инструментом борьбы как раз и является идеология в широком смысле слова, то есть навязывание шаблонов мышления и поведения, образа жизни и ценностей, видения истории. Она сметает, все, что не то чтобы даже сопротивляется, а просто стоит на пути и мешает. Конечно, нет единого кукловода, который отдал бы приказ МОК, «Си-Эн-Эн» и «Дождю» выказать пренебрежение Великой Победе. Но все их инициативные действия вместе отвечают «духу времени», и каждое есть новый шаг вперед в неторопливом, самоуверенном движении к достижению упомянутой цели: вычеркиванию нас из истории.

Как нам со всем этим бороться? По-разному на внешнем и внутреннем фронтах. В первом случае – не бояться, как говорится, «давать отлуп» на каждую провокацию.

Сошлюсь на мнение Ольги Зиновьевой, вдовы классика, которая вместе с ним провела в эмиграции 20 с лишним лет и все хитросплетения тамошней жизни знает изнутри, а не по туристическим впечатлениям. Вот как она прокомментировала отказ от минуты молчания на Олимпиаде: «Неверно, что МОК не решился. Мы должны были сами безапелляционно, настойчиво, пусть даже конфликтно, настаивать на этом. Права не дают, за них необходимо сражаться. А в какой форме — это зависит от уровня моральной ответственности за происходящее, от убежденности, что нельзя иначе, от осознания безукоризненности позиции, которую защищаешь. Нас все время проверяют, насколько можно унизить ТАКУЮ страну и ТАКОЙ народ. А мы в ответ спрашиваем, со своей ли веревкой приходить на экзекуцию. А потом, уже в режиме остроумия на лестнице, оправдываемся, оправдываемся…»

Вспомним уж заодно, что когда в августе прошлого года британский актер-гомосексуалист Стивен Фрай сравнил Олимпиаду в Берлине 1936 года с Олимпиадой-2014, а Путина с Гитлером и призвал к бойкоту зимних Игр, МОК не стал его одергивать за кощунство. Принялся мучить наших спортивных чиновников бесконечными абсурдными требованиями предоставить гарантии неприкосновенности «гей-сообществу» в Сочи. И не потому, что так уж за них переживал, а потому что боялся связываться с могучим мировым «гей-лобби». А мы, выходит, и против комика Фрая, и за минуту молчания не сдюжили.

Зато, когда буря возмущения в России и Белоруссии оскорбительным рейтингом «Си-Эн-Эн» оказалась подкрепленной угрозой отключить компанию от вещания у нас в стране, она, как миленькая, сняла позорный сюжет отовсюду и извинилась в словах, поверьте, куда более убедительных, чем Н. Синдеева.

А вот в России такой метод обороны не пройдет. Нигилизм у нас лезет из всех щелей – справа, слева, сверху и снизу, ни с того, и ни с сего. Вот и на «Эхе Москвы» только что сатирик Шендерович повел себя как комик Фрай. Мол, Олимпиада в Сочи навеяла ему мысли об Олимпиаде в нацистской Германии. Вот бы ему на подобные темы порассуждать на независимом радио «Эхо Берлина» в 1936 году. Такое не то, что говорить, с этим даже спорить неприлично.

Но на каждого возмущающегося подобными выходками сразу находится два борца с запретами и международная солидарность.