Туофикеа — общественные новости

Провозглашение независимости – самое высшее, чего может достичь политик в своей жизни (а не президентство или депутатство), так как страна рождается только один раз.

Декларация Независимости США с подписями ее создателей находится под бронированным стеклом в специальном помещении в Вашингтоне с отдельным режимом экспозиции; ни один документ ни одного американского президента так не охраняется. Если бы в Белоруссии был выставлен подобный документ с подписями 256 депутатов Верховного Совета 12-го созыва, которые 25 августа 1991 года проголосовали за независимость, среди них не было бы подписи депутата, который более чем кто-либо воспользовался суверенитетом. Ведь будущий президент страны за независимость своей страны не голосовал.

Подробно об этом позже. А пока — ретроспектива тех августовских дней. В 1990 году, 27 июля, была принята Декларация о государственном суверенитете, но тогда большинство депутатов Верховного Совета отказалось придать ей статус конституционной силы (то есть, признать верховенство белорусской Конституции и законов над «союзными», что де-юре означало бы независимость страны) . И более года — с июля 90-го по август 91-го — мы, депутаты Оппозиции БНФ, добивались от ВС объявления независимости и начала создания атрибутов государства — денег, армия, таможни и т.д.

Благоприятный момент появился в августе 91-го после провала путча, когда коммунисты были напуганы, и 22 августа Президиум ВС по нашему требованию назначил чрезвычайную сессию — на 24 августа. У нас оставались два дня. И две ночи. И вот за эти сорок с небольшим часов мы подготовили два десятка законопроектов, которые подводили юридическую базу под провозглашение независимости.

23 августа вечером руководство Гостелерадио было вынуждено дать час прямого эфира на телевидении Зенону Позняку, Валентину Голубеву, Владимиру Заболоцкому и мне. Мы призвали всех минчан прийти к Дому правительства, чтобы поддержать депутатов БНФ в противостоянии с парламентским большинством. Утром 24 августа на площади были тысячи людей (всего же число тех, что пришел к Дому правительства в эти два дня сессии, оценивают от 30 до 50 тысяч). Голос народа был достаточно хорошо слышен в Овальном зале.

Были два переломных момента, которые повлияли на результат сессии. Первый — когда к трибуне важно вышел 1-й секретарь ЦК КПБ Анатолий Малофеев, он не был депутатом ВС БССР, но мог выступить как народный депутат СССР — да только говорить ему после поддержки путча, мы считали, было не о чем. И мы, человек десять — Галина Семдянова, Игорь Герменчук, Павел Холод, Александр Шут, Евгений Глушкевич, Иван Герасюк, Виктор Гончар и автор этих строк — рванули к трибуне, а Семдянова просто встала между микрофоном и первым секретарем и выдавила его (потом, когда я посмотрел видеозапись, увидел то, чего не заметил с трибуны: Александр Лукашенко суетился между Дементеем и Семдяновой, пытаясь уговорить Галину не мешать Малофееву. Пройдет время, и Лукашенко назначит Малофеева спикером своего «сената»).

Потом Станислав Шушкевич возмущался нашим поведением — я же убежден, что выдавливание Малафеева с трибуны было сильным психологическим ударом по коммунистическому большинству. Грубо говоря, коммунисты деморализовались — боссу, который занимал самый главный в республике «машеровско-слюньковский» кабинет, как пацаненку дали пинка. С этого момента наши аргументы как-то легче стали доходить до коммунистов; вскоре Дементей ушел в отставку, и сессию повел первый заместитель председателя Верховного Совета Станислав Шушкевич.

Второй момент: перед голосованием по Независимости Станислав Шушкевич выразил сомнение, удастся ли собрать конституционное большинство. И тогда, и сейчас считаю такое высказывание абсолютно нелепым — значительной частью депутатов Шушкевич уже воспринимался как «начальник». И если начальник выражает сомнение — можно и не голосовать. Ситуация была критическая.

Вот тогда к микрофону вышел лидер оппозиции БНФ Зенон Позняк и сказал свою речь, которая, без преувеличения, определила ход белорусской истории. Причем выступал он спонтанно, без бумаги, но очень аргументировано — в абсолютной, мертвой тишине Овального зала.

Позняк говорил о «молодой агрессивной империи», которая формируется Россией под руководством Ельцина (для коммунистов, которые не ожидали от Позняка филиппик в адрес победителя КПСС и тогдашнего кумира многих демократов Ельцина, это было шоком), о том, что соседние республики обгонят нас и воспользуются нашими ресурсами (в зале было много депутатов-хозяйственников, и такая опасность не казалась им надуманной). «А суверенитет даст нам возможность стать свободными и независимыми… Я прошу вас поставить этот вопрос на голосование и решить его сегодня. Ведь завтра может быть поздно», — сказал Позняк.

А дальше началось нечто невероятное — один за другим секретари обкомов и райкомов выступали в поддержку предложения Позняка; начал второй секретарь Гомельского обкома КПБ М. Мачуленко: «Я стопроцентно поддерживаю народного депутата Позняка и предлагаю здесь же, сейчас же проголосовать за то, что он сказал». Поддержал лидера БНФ и премьер-министр Вячеслав Кебич. В результате, депутаты единогласно (256 «за», «против» — 0, «воздержалось» — 0) проголосовали за придание статуса конституционной силы Декларации о суверенитете. Белоруссия стала независимым государством. Конституционность Декларации принималось в несколько этапов. Проект принимался «за основу», отдельно голосовались некоторые статьи, потом принимался закон «в целом», далее вносились изменения в Конституцию — соответственно голосование по 31, 32 и так до 39 вопроса. Голосование по всем этим пунктам было поименным. Это значит, что в стенограмме против фамилии каждого депутата зафиксировано пять вариантов: «За» (за), «Су» (против), «Ус» (воздержался), «Нг» (не голосовал) и «От» (отсутствовал). Депутата Лукашенко в Овальном зале в тот вечер не было.

Убежден, что отношение бывшего моего коллеги по парламенту к независимости не изменилось, и теперь я только могу повторить то, что говорил в фильме Юрия Хващеватского «День воли». Если президенту Литвы, Латвии, или хотя бы Украины (даже нынешнему) предлагают: «объединяй свою страну с Россией, и ты станешь президентом в Москве» — те покрутят пальцем у виска. Нынешнему главе Белоруссии для такого объединения понадобится ровно столько времени, сколько надо, чтобы взять ручку и поставить подпись.

И в этом самая большая угроза белорусской независимости через 20 лет после ее провозглашения