Туофикеа — общественные новости

Среди многочисленных мифов, зачатых в российской эмиграции и пышным цветом распустившихся в эпоху «демократии», особое место занимает развесистая сага о воевавшем на стороне Гитлера казачестве. Не один десяток сказочников, добрая половина которых имеет, мягко говоря, неарийское происхождение, воспевает станичных холуев любимого фюрера.

Оказывается, до 1917 года казаки всегда были верны престолу и Отечеству, а воевать на стороне противника их заставили исключительно большевистские зверства.

Но, даже получая пайку от рейхсфюрера СС Гиммлера, станичники всегда боролись за единую православную Русь. Они не раз одерживали блестящие победы над советской армией и югославскими партизанами, однако стали жертвой подлого предательства. Коварные англичане, в зону оккупации которых казачки отошли после краха Третьего Рейха, выдали их бериевским кровопийцам. Более 70 тысяч, включая баб с детишками, большевики расстреляли или сгноили в ГУЛАГе.

На самом деле первое массовое выступление части казачества на стороне иностранных интервентов произошло задолго до большевистского переворота. В 1708 году, почти одновременно с вторжением шведской армии Карла XII, в тылу русской армии поднялись сразу три лихих атамана. Вышедший с отрядом запорожцев из их знаменитой Сечи беглый донской мятежник Кондратий Булавин захватил столицу Войска Донского Черкасск. В самой Сечи перешёл на сторону шведов запорожский предводитель Константин Гордеенко, компанию которому составил гетман Левобережной Украины Иван Мазепа.

Два года спустя после Полтавской битвы беглые мазепинцы, запорожцы и булавинцы приняли участие в войне России с Турцией, дав турецкому султану 15 тысяч сабель. Их потомки сражались на стороне Османской империи почти во всех русско-турецких войнах XVIII-XIX веков. Никакой единой Руси атаманы не желали, а мечтали паханствовать в самостийных резервациях под крылышком хоть турецкого султана, хоть германского кайзера.

«Атаман Зимовой станицы нашей при дворе Вашего Императорского Величества уполномочен мною просить Ваше Императорское Величество признать права Всевеликого войска Донского на самостоятельное существование, — рапортовал в 1918 году Донской атаман Пётр Краснов кайзеру Вильгельму, — а по мере освобождения последних Кубан ского, Астраханского и Терского войск и Северного Кавказа право на самостоятельное существование и всей федерации». После разгрома под Царицыном и эмиграции, Краснов на словах отрёкся от сепаратизма. Но, получив от Гитлера должность начальника Главного управления казачьих войск, немедленно взялся за старое. «Вы казаки, самостоятельный народ, — заклинал он подельников на курсах пропагандистов в Потсдаме уже в 1944-м. — Русские враждебны вам.

Москва всегда была врагом казаков, давила их и эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою независимую от Москвы жизнь».

«Первый враг — русские, второй — большевики!» — вторил Краснову бывший красный командир 436-го стрелкового полка, ещё ранее политрук и секретарь полкового партбюро, а впоследствии походный атаман гитлеровского казачества Иван Кононов.

«Ныне Войско Донское объявляет о восстановлении своей самодеятельности и воссоздает свою государственность, руководствуясь Основными Законами Всевеликого Войска Донского, — торжественно вещал Сергей Павлов, объявленный атаманом после взятия немцами Новочеркасска. — Донское Войско просит германское правительство признать суверенитет Дона и вступить в союзные отношения с Донской республикой для борьбы с большевиками».

Подобные речи пришлись по вкусу фюреру, и приказом от 4 ноября 1944 года наиболее боеспособные станичники были переведены под юрисдикцию СС. Однако до этого светлого дня им пришлось немало повоевать в качестве как фронтовых, так и карательных частей.

ПАЛАЧИ ЗА РАБОТОЙ

Первое казачье подразделение — эскадрон упоминавшегося выше Кононова — появился в вермахте 28 октября 1941 года. Вскоре эскадрон был развёрнут в полк, за которым последовали другие части. Год спустя в них числилось более 20 тысяч человек — главным образом бывших пленных красноармейцев, многие из которых никакого отношения к казачеству не имели.

«Настроение казаков хорошее, — с удовлетворением отмечал действия полка Кононова командующий войсками безопасности тыла группы армий „Центр“ генерал Макс фон Шенкендорф в своём дневнике 29 октября 1942 года. — Поведение казаков по отношению к местному населению беспощадное».

Однако так было не везде. Часть личного состава изначально рассчитывала, получив оружие, уйти к своим. Уже летом 1942 года три сотни сформированного из пленных красноармейцев 121-го казачьего батальона перебили немцев и с боями прорвались в лес, превратившись в партизанский отряд имени Будённого.

В ночь с 5 на 6 декабря 1942 года ушли к партизанам с частью подчинённых пять сотников «Особого казачьего отряда Мозырской группы». В январе 1943 года из Славуты ушли в лес взвод казаков и 45 военнопленных. Из Шепетовского лагеря сбежали 35 человек. Почти в полном составе перешёл к партизанам курс казачьей школы из 69 человек, прихватив в качестве трофеев начальника школы и командира эскадрона. Затем настала очередь полка Кононова, где 15 апреля 1943 года, перебив командиров, влились в партизанские ряды два эскадрона и артдивизион.

Разгром нескольких казачьих полков Красной Армией и участившийся переход станичников на её сторону вынудил германское командование перебросить ненадёжные части в Югославию на помощь сепаратистскому режиму хорватских нацистов. Согласно приказу от 27 марта 1943 года полковник Гельмут фон Паннвиц получил приказ сформировать там 1-ю казачью кавалерийскую дивизию, а Краснов разработал для своего воинства замечательную присягу (см. врез).

После завершения формирования дивизия состояла из двух бригад (в каждой по 3 кавалерийских полка и артиллерийскому дивизиону), разведывательного и сапёрного дивизионов. Её численность составила 18 555 человек, включая 4049 немцев.

На вооружении дивизии имелось около 600 пулемётов, свыше 400 минометов, а также 78 полевых и противотанковых орудий калибром 50–81 мм.

С присоединением новых частей и подразделений приказом от 25 февраля 1945 года дивизию развернули в 15-й кавалерийский корпус СС, присвоив фон Паннвицу чин группенфюрера. Пополненные бригады были переименованы в дивизии, начато формирование пластунской (то есть пехотной) бригады. Артиллерия усилилась батареями 105-мм гаубиц и 150-мм шестиствольных реактивных установок. Кроме того, корпус получил 12 танков и самоходных орудий, его общая численность перевалила за 25 тысяч, включая 5 тысяч немцев, а перед самым концом войны вся орда, несмотря на сопротивление Краснова, вошла в состав власовской «Русской освободительной армии».

Остальные части группировались вокруг так называемого Казачьего Стана, который в конце войны возглавил сотрудник Главного управления казачьих войск Тимофей Доманов. К апрелю 1945 года Казачий Стан размещался в Северной Италии. В его составе имелись 2 четырёхполковые пластунские дивизии, 2 конных полка и ряд отдельных подразделений, общей численностью 18 652 после Гражданской войны десятки тысяч белоэмигрантов, обратимся к воспоминаниям одного из них.

«Конный взвод имел обыкновение во время разъездов завтракать с вином и водкой за счет благодарного населения, — свидетельствует штаб-ротмистр также действовавшего при СС Русского Охранного корпуса Сергей Вакар, среди сослуживцев которого имелись и казаки. — Причём хозяина дома или сельского старосту предупреждали, что если он только попробует за угощение взять деньги, то он увидит, что будет. Полковник Попов как щепетильно честный и порядочный человек всегда предлагал хозяину дома деньги за угощение, но, видя напоминающий кулак из-за спины полковника, хозяин всегда наотрез отказывался брать деньги».

«Кавалеристы 1-й казачьей дивизии жгли, грабили, насиловали и убивали, — признаёт восторгающийся Красновым бывший депутат от „Демократической.

России“ Александр Смирнов. — Города и села Югославии стонали от разбоев „казачьей орды Вермахта“… В июне 1944 года их полк занял городок Метлика — предместье города Загреб-Карловац.

Изнасилованию подверглись все женщины городка, кроме совсем крошечных девчушек и дряхлых старух… Нередко женщинам за доставленное удовольствие казаки платили пулей в лицо».

«Казаки 3-го, 4-го и 6-го кавалерийских полков… учинили массовое изнасилование югославских женщин, — признавался на допросе сам фон Паннвиц. — В декабре 1943 года подобные же экзекуции и изнасилования были в районе города Брод (Босния). В мае 1944 года в Хорватии, в районе южнее города Загреб, казаки 1-го полка сожгли одну деревню. Этим же полком в июне 1944 года было совершено массовое изнасилование жительниц города Метлика.

По приказу командира 4-го кавалерийского полка подполковника германской армии Вольфа была сожжена деревня Чазьма, что западнее города Беловар. В этот же период, то есть летом 1944 года, казаки кавалерийского полка сожгли несколько домов в Пожего-Даруварском районе. Я также вспоминаю, что в декабре 1944 года казаки 5-го кавалерийского полка под командованием полковника Кононова во время операции против партизан в районе реки Драва, недалеко от города Вировитица, учинили массовое убийство населения и изнасиловали женщин».

ПО РЕЦЕПТУ БАРОНА МЮНХГАУЗЕНА

С победами на поле брани у станичников дела обстояли несколько сложнее.

Приходится огорчить фанатов эсэсовских лампасников, но вопреки их буйной фантазии «Боевая группа Паннвица» в составе казачьих подразделений, румынской кавалерийской бригады и немецкого танкового отряда никак не могла разгромить нашу 81-ю кавалерийскую дивизию под Котельниковым. Эту дивизию разбила 6-я танковая дивизия вермахта, о чём её командир Эрхард Раус подробно написал в своих мемуарах. А казачки там если и отличились, то разве по части грабежа обозов.

Ещё больше напоминает байки барона Мюнхаузена информация о разгроме «Группой Паннвица» в конце ноябре 1942 года 61-й стрелковой дивизии. Между тем «разгромленное» соединение обнаруживается в составе 14-го стрелкового корпуса, овладевшего в начале января 1943 года городом Морозовск и расположенным в его окрестностях аэро дромом.

Посему к бравурным сообщениям бандуристов гитлеровского казачества о едва ли не поголовном истреблении 3, 6, 12 и 17-й бригад Народно-освободительной армии Югославии у Фрушковой горы приходится отнестись с глубоким недоверием. Как и к разгрому 18-й и 5-й бригад Народно-освободительной армии Югославии на реке Сава, а 11-й бригады — в городе Глина. О подробностях этих славных баталий можно будет судить, лишь ознакомившись с архивами Белграда, зато архивные данные о бое у Питомачском плацдарме на реке Драве давно известны. Зная их, можно в полной мере оценить степень вранья эсэсовских станичников о том, как 2-я бригада дивизии Паннвица порубала в капусту нашу 233-ю стрелковую дивизию (некоторые добавляют к ней ещё и 38-ю стрелковую дивизию), утопив остатки в Драве.

Реально, с советской стороны в бою у городка Питомачи участвовали 703-й стрелковый полк 233-й стрелковой дивизии, батальон 734-го стрелкового полка и два дивизиона 684-го артиллерийского полка этой же дивизии, а также приданный ей 23-й отдельный огнемётный батальон. С гитлеровской — 2-я казачья бригада (3-й Донской, 5-й Кубанский, 6-й Терский полки и артиллерийский дивизион) плюс хорватские части в неустановленном количестве. Поскольку Ещё больше напоминает байки барона Мюнхаузена информация о разгроме «Группой Паннвица» в конце ноябре 1942 года 61-й стрелковой дивизии. Между тем «разгромленное» соединение обнаруживается в составе 14-го стрелкового корпуса, овладевшего в начале января 1943 года городом Морозовск и расположенным в его окрестностях аэро дромом.

Посему к бравурным сообщениям бандуристов гитлеровского казачества о едва ли не поголовном истреблении 3, 6, 12 и 17-й бригад Народно-освободительной армии Югославии у Фрушковой горы приходится отнестись с глубоким недоверием. Как и к разгрому 18-й и 5-й бригад Народно-освободительной армии Югославии на реке Сава, а 11-й бригады — в городе Глина. О подробностях этих славных баталий можно будет судить, лишь ознакомившись с архивами Белграда, зато архивные данные о бое у Питомачском плацдарме на реке Драве давно известны. Зная их, можно в полной мере оценить степень вранья эсэсовских станичников о том, как 2-я бригада дивизии Паннвица порубала в капусту нашу 233-ю стрелковую дивизию (некоторые добавляют к ней ещё и 38-ю стрелковую дивизию), утопив остатки в Драве.

Реально, с советской стороны в бою у городка Питомачи участвовали 703-й стрелковый полк 233-й стрелковой дивизии, батальон 734-го стрелкового полка и два дивизиона 684-го артиллерийского полка этой же дивизии, а также приданный ей 23-й отдельный огнемётный батальон. С гитлеровской — 2-я казачья бригада (3-й Донской, 5-й Кубанский, 6-й Терский полки и артиллерийский дивизион) плюс хорватские части в неустановленном количестве. Поскольку подбитые (по данным красновцев — 385 только убитыми и пленными с потерей 35 орудий и минометов). Гитлеровские казаки без хорватов потеряли 952 человека убитыми, ранеными и пленными (по нашим донесениям — 1100 только убитыми вместе с хорватами).

Таким образом, обе стороны приписали к безвозвратным потерям врага санитарные, несомненного тактического успеха казаки достигли, но никакого разгрома 703-го полка не произошло.

Сорвалась и попытка красновцев захватить плацдарм на северном берегу Дравы, а когда советские танки ударили от Будапешта на Вену, Паннвицу и Доманову пришлось сломя голову уходить в британскую зону оккупации. Там их разоружили и передали советской стороне.

ШЕСТЬ ЛЕТ ССЫЛКИ ЗА ГОСИЗМЕНУ

Воякам Краснова, Паннвица и Доманова очень повезло, что англичане выдали их Сталину, а не югославским и итальянским партизанам. Тогда бы просто перебили, в то время как в СССР большинство отделалось чисто символическим наказанием.

Согласно тогдашнему Уголовному кодексу РСФСР переход на сторону неприятеля влёк за собою «высшую меру социальной защиты (общества от преступника. — Прим. ред.) с конфискацией имущества».

Между тем, на самом деле повешены были только высшие руководители корпуса и Главного управления казачьих войск. Из уличённых в военных преступлениях и особо усердной службе фюреру 64 станичников расстреляно, а некоторые отправлены в лагеря. Основная масса носивших немецкую форму попала под постановление Государственного Комитета обороны № 9871сс от 18 августа 1945 года, которое, вопреки Уголовному кодексу РСФСР, предписывало: «4. Всех выявленных при регистрации и последующей проверке органами НКВД, НКГБ и СМЕРШ НКО среди бывших военнопленных и военнообязанных лиц, служивших в немецкой армии, в специальных немецких формированиях, „власовцев“ и полицейских в батальоны не включать (Имеются в виду рабочие батальоны, созданные из недослуживших срок военнообязанных последних военных призывов. — Прим. авт.) и передавать Наркомвнуделу для расселения и использования на работах в районах Норильского и Ухтинского комбинатов НКВД СССР, Печорском угольном бассейне, а также на лесозаготовках в верховьях Камы Молотовской области. Установить, что предусмотренные настоящим пунктом спецконтингенты расселяются в указанных выше районах на положении спецпереселенцев и обязаны отработать на предприятиях 6 лет». Всего после 1945 года в распоряжение НКВД поступило 272 867 репатриантов, из которых на поселение было отправлено почти две трети — 177 573 «власовца», полицая и казака. «Власовцев привезли в наш район вместе с военнопленными немцами и разместили их в тех же лагерных пунктах, — вспоминал карельский писатель и краевед Е. Г. Нилов. — Жили они в своих бараках, за пределами лагерных зон, ходили свободно, без конвоя».

Согласно справке 9-го управления МГБ СССР, составленной в январе 1953 года, уже в 1951–1952 годах со спецпоселения было освобождено 93 446 власовцев.

В их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж.

Неудивительно, что многие казакиэсэсовцы благополучно дожили до наших дней и даже создали свою ветеранскую организацию. На состоявшемся 17 января 1998 года в Москве сборище, посвящённом 51-й годовщине казни Краснова и его подельников, был зачитан поздравительный адрес от ветеранов 15-го корпуса, проживающих в России.

В том же номере опубликованы письма хорунжего 6-го Терского полка Дмитрия Кодова и урядника 1-го Донского полка Ивана Богданова. Последний пишет: «Всю мою жизнь я только и слышал: „Ты — изменник Родины“, „фашист“, а теперь я понял, что есть люди, которые признают мои боевые заслуги… Жизнь ветерана 15-го Казачьего кавалерийского корпуса нелегка, как и жизнь всего русского народа, а жалиться некому. Но я держусь, не унываю».

И вправду, после установки памятников Краснову в России, а главное, в связи с реализацией многих планов фюрера относительно СССР дедушки могли считать, что прожили жизнь не зря.