Туофикеа — общественные новости

Предыстория августовского путча

У большинства патриотов сегодня уже не вызывает сомнений тот факт, что август в 1991 г. выдался ранним: он начался еще в марте 1953 г. Запущенный Никитой Хрущевым процесс десталинизации общественной жизни обязан был перейти в тотальную десоветизацию. В этой связи любопытно отметить, что уже в годы хрущевской перестройки, под крики об «окончательной победе социализма», наметились первые признаки перевода советской экономики на капиталистические рельсы.

1. У истоков алмазной добычи в России

Социалистическое планирование, которым так гордились советские люди, при Хрущеве взяло за ориентиры не на потребности общества и государства, а на сугубо рыночные (капиталистические) показатели рентабельности и прибыльности. Иными словами, Хрущев принялся усиленно толкать нас к «эффективному производству» с последующей ликвидацией «нерентабельных» предприятий. Наиболее наглядно такая политика партийной верхушки проявилась в сфере добычи алмазов.

Еще в 1763 г. Михайло Ломоносов предсказал алмазоносность уральских недр, однако в XVIII столетии горные инженеры специальных поисков этого драгоценного камня здесь не проводили. Лишь открытие в 1819 г. платины в качестве спутника в даче Верх-Исетских заводов, а затем, в 1822 г., в россыпях Невьянского и Билимбаевского заводов заставило русских геологов обратить внимание на сходство составов уральских и бразильских россыпей, т.к. последние являлись алмазоносными.

В 1824 г. начальник Гороблагодатских заводов, обер-бергмейстер Николай Родионович Мамышев дал распоряжение о поисках алмазов в золотоплатиновых россыпях. Приняв во внимание уверенность Мамышева, Горный департамент в 1827 г. разослал начальникам уральских заводов распоряжение, «чтобы командируемые для разведок гг. Горные офицеры обращали, между прочим, внимание свое и на отыскание алмазов». Азарт «алмазной лихорадки» вскоре поднялся севернее и достиг Лысвенского горного округа (Пермской губ.), где находились владения Варвары Петровны Шуваловой (1796-1870), урожденной Шаховской.

На момент открытия золотых россыпей в этом округе, а точнее — на речке Полуденной (в 1825 г.), владелица местных металлургических заводов уже более года состояла во втором своем браке — за церемониймейстером Высочайшего двора графом Пьером-Амадеем-Шарлем-Адольфом Полье (1795-1830), швейцарцем французского происхождения, принявшим русское подданство и поменявшим имя на Адольфа Антоновича. В честь графа приток Полуденной получил название Адольфова лога (ныне Алмазный ручеек). Здесь, в Адольфовом логу и располагались Кресто-Воздвиженские золотые промысла, относившиеся к даче Бисерского завода (ныне пос. Промысла в Горнозаводском районе Пермского края).

Узнав о новых веяниях в геологии, Адольф Антонович, сам живо интересовавшийся минералогией и написавший несколько трактатов по данному предмету, уже летом 1829 г. распорядился промывать вторично грубые шлихи (эфеля), остающиеся после промывки золотоносных песков, поскольку именно таков был способ обнаружения алмазов. Итогом стараний стало обнаружение на прииске первого в России алмаза. Автором находки оказался четырнадцатилетний старатель Павлик Попов из деревни Верхнее Калино (на р. Чусовой). Вес кристалла составлял 105 мг.

По авторитетному мнению Г.Е. Щуровского (1841) находка была сделана 23 июня 1829 г. (стар. ст.), однако официальной датой, вошедшей во все геологические справочники (например, в «Очерк месторождений полезных ископаемых в Европейской России и на Урале», изд. Горного Департамента, СПб, 1881), называется 5 июля 1829 г. по старому стилю, поскольку именно этот день указан в письме графа министру финансов Егору Францевичу Канкрину (1774-1845) и в личном дневнике Полье: «5 июля я приехал на россыпь с новым управляющим рудником господином Ф.Ф. Шмидтом, и в тот же день мне показали алмаз, найденный среди множества кристаллов железного колчедана и галек кварца. Алмаз был найден накануне 14-летним мальчиком из деревни, Павлом Поповым, который, имея в виду награждение за открытие любопытных камней, пожелал принести свою находку смотрителю».

2. Легенды и правда о графине Полье (лирическое отступление)

По легенде, запущенной известным фантазером писателем В.П. Астафьевым, Варвара Петровна Полье, которая якобы была «баронессой Бутера-Ридали», преподнесла камешек императрице на день именин, за что удостоилась титула графини. На самом деле на момент находки алмаза Варвара Петровна и без царских милостей носила титул графини, будучи замужем за графом Полье. Уральский алмаз действительно был вручен в ноябре 1829 г. императрице Александре Федоровне, супруге Николая I. Но то был не первый, а третий по счету камешек; и преподнес его государыне немецкий естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт (1769-1859), а не лично «баронесса».

Что же касается фамилии Бутера-Ридали, то ее Варвара Петровна получила уже в третьем замужестве. 17 марта 1834 г. Александр Пушкин сделал в дневнике следующую запись: «Из Италии пишут, что графиня Полье идет замуж за какого-то принца, вдовца и богача. Похоже на шутку, но здесь об этом смеются и рады верить». Слухи не были шуткой: вдовствующей графине вскружил голову британский пройдоха Джордж Уилдинг или, на старый манер, — Георгий Оттович Вильдинг (ум. 1841). Унаследовавший богатство своей почившей итальянской супруги и ее титулы, он к тому времени звался князем ди Бутера э Радоли по названию владений на острове Сицилия.

В 1835 г. ухажер в качестве чрезвычайного посланника Королевства Неаполитанского и обеих Сицилий прибыл в Петербург и сумел-таки устроить свои сердечные дела, так что графиня в 1836 г. стала его женой, отсюда ее новая фамилия Бутера-Ридали (в соответствии с тогдашними правилами написания иноземных имен). По злой иронии судьбы Уилдинг тесно сдружился с бароном Жоржем Шарлем Дантесом и, приняв участие в сговоре против Поэта, всячески способствовал ухаживаниям Дантеса за Натальей Николаевной Пушкиной (Гончаровой).

3. Алмаз, которого не было

Спустя 2 дня по приезду графа Полье на прииск (7 июля) были найдены еще два камушка весом 132 и 253 мг. Эти находки живо заинтересовали Гумбольдта, в то время путешествовавшего по Уралу не без дружеской помощи графа Полье. Разумеется, граф поспешил пригласить Гумбольдта на свои прииски. Географ с удовольствием осмотрел находки, причем два новооткрытых камешка получил в подарок по случаю своего 60-го юбилея (отмеченного в Миассе 2(14) сентября 1829 г.). Гумбольдт, воочию наблюдавший алмазные копи Бразилии, согласился с мнением русских геологов касательно радужных перспектив поиска алмазов на Урале. Путешественник даже восклицал: «Урал — истинное Дорадо!»

Открытие географа пришлось не по нутру британцам и их подпевалам с континента, которые не желали развития горного дела в России и поэтому настойчиво отрицали наличие у нас в стране то одних ископаемых, то других. Скажем, аналогичным образом спустя 50 лет «просвещенные» европейцы примутся с пеной у рта доказывать, будто в Пермском крае отсутствуют… калийные соли. А пока английские «ученые» заявили, что никаких алмазов на Урале нет, а находка под Пермью подстроена самим же Гумбольдтом, дружки которого якобы помогали ему таким нечестным путем добыть славы: «Злые языки высказывают предположение, что эти алмазы были перенесены из Бразилии рукой доброжелателей Гумбольдта» (Онгирский Б.П. Александр Гумбольдт в России. 1872).

Английская газета «Курьер» (Лондон) уже 15 января 1830 г. разместила следующую колкую статейку по поводу публичных заявлений путешественника: «Произнесенная на французском языке, речь сия несет на себе в высокой степени печать льстивой вежливости и преувеличений, приличных характеру соседей наших на материке Европы… К сим замечаниям побуждены мы не каким-либо предубеждением, но единственно статьею, помещенной в одном из нумеров уважаемой газеты Morgenblatt, в которой без малейшей осмотрительности и с чрезмерным легковерием списаны разглагольствования барона Гумбольдта о рудном богатстве Хребта Уральского, о его золоте, платине, алмазах, как будто вещества сии могут быть отысканы и собраны без малейшего труда всяким пришлым в эту страну».

Спрашивается, если немецкий географ — такой болтун, то почему англичане пристально следят за всеми его сообщениями? Ведь британская печать уже обвиняла Гумбольдта во лжи, когда он описывал природные ресурсы Мексики и некоторых других стран мира. Зачем же читать работы такого «бессовестного» человека? Причина проста и понятна. Британцы по результатам исследований фон Гумбольдта узнавали, какими богатствами располагает то или иное государство. Но в то же время делали все возможное, чтобы правительства этих государств не вздумали сами разрабатывать ресурсы своих недр. Тем самым снижалась конкуренция европейской промышленности, а заодно консервировались ископаемые тех стран, которые формировали колониальную периферию по отношению к Западу.

И хотя за 1830 г. на Кресто-Воздвиженских промыслах было найдено 26 кристаллов суммарным весом 2.998,13 мг, идеологический климат в стране начал резко меняться. Подчиняясь давлению Запада, отечественные геологи стали склоняться к мнению, будто никаких алмазов на Урале нет, а если что-то и есть, то добыча кристаллов может оказаться экономически невыгодной. В конечном итоге поиски алмазов заморозили, а среди геологов родилась пошлая байка, которая и по сей день (!!!) блуждает по интернету и даже в солидных изданиях: хвастливый барон Гумбольдт сболтнул тупоумному Николаю Палкину, что де готов отыскать алмазы на Урале, а грубый царь-солдафон взял да за шиворот притащил немца на Чусовую — ищи, братец! Делать нечего, пришлось подсыпать собственных камешков ради спасения репутации.

4. Или все-таки тут что-то есть?

Ситуация изменилась с началом сталинской индустриализации. В июле 1928 г. профессор Свердловского горного института Константин Константинович Матвеев (1875-1954), памятуя о найденных к тому времени против воли британцев 300 русских алмазах, обратился в Уралплан с докладом о необходимости исследования алмазных месторождений на Уральском хребте. Предложение было поддержано, и в 1929 г. Уральское отделение Геологического комитета получило 500 руб. на первоначальные разведочные работы. Поиски в течение почти 10 лет не приносили результатов, однако в 1938 г. геолог Александр Петрович Буров (1898-1967) предложил новый подход к организации разведки, и дело сдвинулось с мертвой точки, за что Бурова прозвали первооткрывателем советских алмазов.

Поиски велись двумя группами партий — московской на базе ВИМС (В.О. Ружицкий, В.С. Трофимов) и ленинградская на базе ЦНИГРИ — ВСЕГЕИ (А.П. Буров, А.А. Кухаренко, М.Ф. Шестопалов). В 1940 г. обе группы объединились в одну Уральскую Алмазную экспедицию, «головной мозг» которой — шлихо-минералогическая лаборатория — размещался в пос. Пашия (на реке Вижай), где когда-то, в 1901 г., работал старателем и лесорубом знаменитый писатель-романтик Александр Грин. До 1946 г. лабораторию возглавлял Александр Александрович Кухаренко (1914-1993), выполнивший первое монографическое описание российских (среднеуральских) алмазов и введший в научный обиход понятие «кристаллы уральского типа». А главное — стараниями ученого и его коллег Урал снабжал алмазами советскую промышленность на протяжении всей войны.

Не обошлось без подлости. В период хрущевской «оттепели» (правильнее: распутицы) придворные сказители занесли в протоколы кремлевских мудрецов байку о том, будто бы Берия лично пригрозил Александру Александровичу расстрелом, если экспедиция на даст камешков. Однако сами геологи (напр., к.г.-м.н. В. Силаев) признаются, что это не более чем легенда.

7 сентября 1946 г. Сталин подписал постановление СМ СССР «О развитии отечественной алмазной промышленности», в котором поиски и разведка алмазов объявлялись одной из важнейших задач Мингеологии. В соответствии с этим постановлением Уральскую Алмазную экспедицию реорганизовали в Третье Геологическое управление. Кухаренко предполагал сосредоточить изыскания на восточном склоне Урала, однако в связи с новыми открытиями, сделанными геологом Натальей Викторовной Введенской (род. 1913), западный склон с долинами Чусовой, Койвы и Вижая тоже не был забыт. Уже в 1950 г. на реке Койве заработала первая алмазодобывающая драга; дальнейшая практика показала, что использование драг в 72 раза повышает объем добычи при снижении себестоимости работ в 106 раз.

5. Алмазов здесь быть не должно!

В 1949 г. в Ленинграде была организована Центральная экспедиция, ставившая целью обследование всей территории СССР на алмазоносность. В августе того же года в среднем течении р. Вилюй (Якутия) геологом Г.Х. Файнштейном были обнаружены алмазы. Дальнейшие исследования Натальи Николаевны Сарсадских (род. 1916), супруги геолога Кухаренко, показали, что в Якутии могут присутствовать коренные алмазоносные породы. Используя предложенную Сарсадских методику поиска коренной породы, другая алмазница Лариса Анатольевна Попугаева 21 августа 1954 г. на притоке якутской реки Далдын нашла первую в СССР кимберлитовую трубку, получившую впоследствии название «Зарница».

Это открытие роковым образом повлияло на судьбу Среднего Урала. Партийная верхушка немедленно приняла такое же решение, какое принял бы олигарх, который ради «эффективного» производства (т.е. больших барышей) готов бросить на произвол судьбы целый регион. Наверху рассуждали просто: кимберлиты дают больше алмазов, чем россыпи. Значит, в интересах рентабельности надо прикрыть поиски и добычу алмазов на Урале и сконцентрироваться на Сибири.

Безусловно, сибирские богатства надо было исследовать и разрабатывать. Но это никоим образом не предполагало того, чтобы полностью остановить работы в Пермской области (до 1956 г. — Молотовской). Ведь сюда уже вложены большие деньги, начаты перспективные изыскания, обнаружены и освоены 97 мест нахождения россыпных алмазов с балансовым запасом порядка 224,9 тыс. карат (по данным на 1 января 1955 г.). Как можно променять все это на одну-единственную кимберлитовую трубку, рискуя потерять миллионы рублей?

И вдобавок геологи близко подобрались к разгадке коренных алмазоносных пород Урала. Ведь откуда-то берутся вижайские россыпи! Многие видные геологи, включая Введенскую, были уверены в существовании пермских кимберлитов.

А самое главное — Пермская земля нуждалась в развитии. Алмазное дело могло бы привлечь сюда финансовые вливания, поспособствовать культурному преображению городов и поселков, улучшить быт населения, скатившегося к страшной бедности за «сороковые роковые». Назвать восток Молотовской области бесперспективным и отказать его жителям в праве на шанс поправить свою жизнь — это подозрительно похоже на ту экономическую политику социал-дарвинизма, которая окончательно утвердилась в нашей стране после 1991 г.: не вписался в рынок — вымирай, и никто не будет тебе помогать сделаться «рентабельным».

Как бы то ни было, Союзный Трест №2 Главуралсибгеологии приказом №033сс от 02.04.1955 обязал геологоразведочные алмазные партии закончить работы на Среднем Урале за период 1956-1957 гг. Не следует думать, будто перед нами ошибка одного лишь Министерства геологии. На самом деле вопрос поднимался и Президиумом ЦК КПСС, по решению которого Совет Министров издал постановление от 05.01.1956 об ускорении промышленного освоения алмазных месторождений Якутии.

А уже 21 декабря 1956 г. на пленуме ЦК первый секретарь Якутского обкома С.З. Борисов громил тех членов партии, кто сохранил голову на плечах и сопротивлялся алмазной авантюре. В первую очередь «досталось на орехи» министру цветной металлургии Петру Фаддеевичу Ломако (1904-1990), в ведении которого находилась алмазная промышленность страны и который считал рискованным выбросить синицу из рук ради журавля в небе. По итогам этих баталий 4 января 1957 г. коллегия Министерства цветной металлургии приняла постановление «О промышленном освоении вилюйских алмазных месторождений», что означало полную и безоговорочную капитуляцию Ломако, в том же году смещенного с поста министра цветной металлургии и восстановленного в должности лишь в 1965 г., т.е. уже при Л.И. Брежневе.

Вот как характеризует сложившуюся тогда ситуацию Т.В. Харитонов в своей «Библиографии по алмазоносности Урала» (2011): «К концу 1957 г. были свернуты работы на западном склоне Среднего и Южного Урала. Точнее они были поспешно завершены. Был ликвидирован ряд партий экспедиции №2. Уже отобранные пробы были брошены не только на бортах выработок, но и на рудных дворах. Наступил резкий спад в алмазной геологии Урала. Пермский край был задвинут на задворки алмазной геологии».

Хрущевский эксперимент по внедрению худших, наиболее хищных капиталистических приемов хозяйствования прошел удачно. На страну уверенно надвигалась катастрофа «Август-91», за которой последуют деиндустриализация «нерентабельных» хозяйств, рост депрессивных зон и их обезлюживание.