http://tuofikea.ru/novelty

Матвиенко: исповедоваться священнику я бы не смогла

1 августа в Петербурге пройдут муниципальные выборы, участие в которых должно позволить Валентине Матвиенко стать спикером Совета Федерации. Свое, возможно, последнее развернутое интервью в должности губернатора Валентина Матвиенко дала генеральному директору АЖУРа Андрею Константинову.

— Говорят, когда заканчивается какой-то важный период в жизни, часто наступает чувство сожаления: кажется, немножко времени не хватило, вот бы еще денек… Сколько не хватило вам?
— Прежде всего — я всегда заявляла, что два срока для губернатора (если по-настоящему отдаваться делу) — это достаточно. Дальше должен прийти свежий человек со своим взглядом. Продолжать, привнести новое, свое… Я не всегда могла публично об этом говорить, чтобы меня не записывали в «хромые утки».
А если говорить по сути, сколько не хватило, то — три года. Три года надо для того, чтобы реализовать все запущенные проекты. Чтобы увидеть, что они пошли и что никто их не сможет остановить. Проекты хорошо проработаны, они нужны городу. Активно строится аэропорт, в 2013 году он будет уже новый. Это то, без чего уже город задыхается просто.
Мы строим западный скоростной диаметр, в полном объеме он будет завершен в 2014 году. Орловский тоннель — в 2015 году. Это если говорить о крупных проектах. Они, безусловно, меняют город, как кольцевая дорога изменила, как дамба и все остальное.
Но есть еще очень важная программа, которую я хотела реализовать — это, конечно, жилой фонд исторических районов Петербурга. Да, мы ремонтировали дома, да, мы расселяли коммунальные квартиры, снесли более 600 аварийных и ветхих зданий, переселили людей в комфортабельное жилье. Но дореволюционный жилой фонд все еще остался системной и большой проблемой. Там нет нормальных условий, в ряде домов нет горячей воды, ванн. Сплошные коммунальные квартиры…
Но эта программа очень дорогая. В течение 10 лет, чтобы привести в надлежащий вид все эти здания, потребуется 300 миллиардов рублей. Это по 30 миллиардов в год! Конечно, бюджет Петербурга не мог осилить такую программу. А кроме центральных районов, в других районах тоже есть проблемы со старым жилым фондом. Мы подготовили эту программу, я докладывала о ней Владимиру Владимировичу. Здесь нужен специальный федеральный закон, специальная федеральная программа. Ведь сохранение исторического наследия, исторического центра, создание комфортных условий проживания людей — это не только ответственность правительства Санкт-Петербурга. Петербург — это визитная карточка страны, объект Всемирного наследия. И, я надеюсь, что и на новом месте я буду пытаться продвигать эту программу, чтобы она была серьезной, системной и с соответствующим федеральным финансированием.

— Интересный виток в вашей карьере — выборы в муниципальном округе. Вы их опасаетесь? Как вы к этому относитесь — с юмором, с тревогой, с раздражением?
— Прежде всего, я человек законопослушный и отношусь к этому как к обязательной процедуре, которую должна пройти. У меня нет никакой тревоги.

— В последнее время приходилось читать и слышать, что вы испугались честных выборов, честного боя…
— Честный бой… Если бы пошли политики серьезного уровня со мной соревноваться, то мне бы этого безумно хотелось. Потому что это интересно. Но никто из них не пошел на эти выборы. Потому что они понимают, что проиграют.

— Вы считаете, что честный бой не отменяет хитрых маневров?
— Это не хитрый маневр. Понимаете, есть попытка превратить эти выборы в политическое шоу, в фарс, дискредитировать вообще муниципальные выборы, как таковые. Устроить клоунаду. Заранее срежиссировать спектакль. Вот в этом я участвовать не хочу и не буду. И когда конкурентом губернатору города, который восемь лет отработал, ставят людей, которые снимали порнографические фильмы или просто девушек вольного поведения… Ну… это недостойно политических партий. Серьезных политических партий. Поэтому в такой клоунаде я участвовать, конечно, не хочу и не буду. И я не хочу, чтобы муниципальные органы власти, которые только становятся на ноги и к которым надо воспитывать уважение, дискредитировали вот такими клоунадами.
И ведь я никого из муниципальных советов не просила. Как только стало известно, что мне надо избираться, и звонков, и писем с предложением сложить свои депутатские полномочия и предоставить мне возможность избираться, было очень много. Мы бок о бок с этими людьми отработали, они видят и знают мое отношение к ним. Я их очень ценю и не хочу, чтобы муниципальные выборы превращали в клоунаду. И информация о том, в каких округах могут проходить выборы, публиковалась в газетах. В том числе: «Красненькая речка» и «Петровский». Почему они решили, что я иду в Ломоносове?
Первый фактор моего выбора — это фактор времени, потому что должна быть сохранена стабильность в городе. Смотрите, ведь сколько уже времени идут разговоры: «Кто будет губернатор? Кто будет губернатор?». Бизнес насторожился… Все, дальше эту паузу держать нельзя… В этих двух округах — самые ближайшие выборы. Это — первое. А второе — это была рекомендация политсовета «Единой России».

— Прикину самонадеянно, что если бы я был губернатором, я бы наверняка знал очень многое, и многое не мог бы рассказать в силу разных причин. А сколько секретов знаете вы?
— Вы правильно выразили основную мысль… Но, прежде всего, мне кажется, что я всегда была максимально открыта перед городом, перед горожанами, перед журналистами. Может даже больше, чем это нужно было бы, ведь губернатор — это еще и политик. Все заседания в Смольном были открыты для прессы, и все желающие могли присутствовать и слышать и ход обсуждения, и как принимаются решения. Мы первыми в стране (не знаю — единственные или нет) сделали прямую трансляцию заседания правительства в интернете в режиме онлайн. Это достаточно непросто: ты говоришь и понимаешь, что тебя видят и слышат все и везде. Это требует дополнительной концентрации и собранности: ты отвечаешь за каждое свое слово. И это не какой-то пиар, не заигрывание. Я убеждена, что власть должна быть максимально открыта. Да, пока это еще не до конца так, и, наверное, нам всем надо думать, как это развивать дальше
Что касается тайн… Да, я имею первый допуск ко всем секретным бумагам, документам. Но это то, что я никогда не обсуждаю, не имею права про это говорить и никогда этого не делаю.
А что касается каких-то секретов… Да, безусловно, когда ты занимаешь такой пост и находишься в верхнем эшелоне власти, то ты информированный человек. Информированный и в открытой, и в закрытой части всех дел. И я никогда не скажу никому то, что касается не меня, а других людей. Это — мое правило: никогда никого не обсуждаю за спиной. Просто не могу говорить о вещах, которые касается других людей без их согласия, их ведома. Конечно, есть определенные тайны, определенные секреты, но они были со мной, останутся до конца дней.

— А если бы, допустим, ужасный и циничный гипнотизер, взял бы вас и загипнотизировал. Сколько он секретов бы узнал? Сто? Двести?
— Много! Много! Но я гипнозу не поддаюсь. Я прошла однажды такой эксперимент. Еще в институте к нам приходил известный гипнотизер. Который проводил сеансы гипноза. Он вызвал из зала 10 человек. Я всегда была человеком активным, поэтому оказалась в числе этих десяти. И вот он проходит там… закройте глаза, падайте… Все падают, кроме меня. Он подходит ко мне и — шепотом: «Уйди со сцены».
Я не поддаюсь гипнозу, так что это — невозможно. А если серьезно, то я, естественно, число секретов не подсчитывала, но поскольку я много лет в политике на высоком уровне, то, конечно, знаю вещи, про которые никогда, ни под каким видом…

— Знаю, что вы человек верующий. Священнику вы тоже секреты не доверяете?
— Знаете, моя мама была верующим человеком. У нас всегда в доме были иконы, и мама приучила меня с детских лет на ночь молиться. Она не была религиозным фанатиком, не так часто ходила в церковь, только по большим праздникам. И мне передала отношение к вере. Я исповедую все христианские заповеди, хожу в церковь, хотя тоже не так часто, как мне бы хотелось. Но исповедоваться я бы не смогла. Не знаю, не могу этого объяснить, но не переступила эту черту.

— Многих забираете с собой в Москву из своей команды?
— Прежде всего нужно понять, какое отношение нового губернатора будет к составу правительства, к кадрам, которые есть. Если он сочтет необходимым оставить на тех или иных постах и должностях работающую команду, то я буду этому только рада. Потому что они — люди подготовленные, люди, знающие город, и тогда будет преемственность в политике. В любом случае новому человеку как минимум год надо будет разбираться и вникать во все проблемы.

— То есть год основные фигуры не будут меняться?
-Я говорю так, потому что это объективно. Сегодня в правительстве города работает очень профессиональная команда. Это самая профессиональная команда, если брать финансово-экономический, социальный блок, блок гуманитарной культуры. Это — самая профессиональная команда из всех субъектов Российской Федерации. Я в этом уверена. И те люди, которых новый губернатор посчитает нужным оставить, думаю, согласятся остаться. Но каждый лично будет решать.
Если кто-то останется вне этой конструкции… Я сделаю все, чтобы они в дальнейшем были достойно устроены, возьму кого-то в Москву. Но там я тоже не собираюсь делать кадровых революций. Чтобы понять и оценить людей, работающих сегодня в Совете Федерации, нужно время. И никого из профессиональных людей не собираюсь менять — у них опыт, практика. Я не склонна прийти и всех метлой выметать.

— А вы что-нибудь заберете отсюда — из своего кабинета в Смольном? Кроме личных вещей?
— Нет, только личные вещи.

— Щепочку не отковырнете от панели?
— Нет — это памятник архитектуры. Нельзя.