Туофикеа — общественные новости

В Венесуэле женщины присутствуют в политике на самом высоком уровне, но можно ли назвать это торжеством феминизма? При мысли о латиноамериканской революции в голове сразу же возникают насквозь мачистские образы выступающих с танков перед толпами народа мужчин в беретах.

Достаточно посмотреть на фотографии с Кубы 1960-х годов или из Никарагуа 1980-х годов: у большинства запечатленных на них лидеров есть бороды или усы. Женщины — особенно в Никарагуа — могли участвовать в перевороте и свержении старого режима, но при новом режиме лишь немногие из них добивались высокого положения.

Однако венесуэльская революция — это более сложный случай. Издалека это трудно заметить — слишком многие необычные черты эксперимента по построению «социализма 21-го века» на берегу Карибского моря затмевает гипертрофированный образ Уго Чавеса. Колоритная фигура вездесущего президента-танкиста, у которого есть мнение по любому вопросу, просто гипнотизирует наблюдателей.

Однако, если оставить в стороне Чавеса с его дворцом Мирафлорес, солдатами и телохранителями, можно заметить, что в Венесуэле необычайно много женщин на ключевых постах.

Председатель верховного суда, глава национальной избирательной комиссии, генеральный прокурор, омбудсмен, вице-спикер национальной ассамблеи, множество депутатов и министров — женщины. Сейчас, когда команданте страдает от рака и его переизбрание в следующем году находится под вопросом, политическое будущее Венесуэлы во многом оказалось в руках женщин. Если Чавес выздоровеет, возглавляемые женщинами структуры при поддержке общественных активисток, способных мобилизовать избирателей, могут переломить ситуацию на выборах в его пользу. Если Чавес умрет или отойдет в сторону, следует ожидать, что женщины будут активно участвовать в борьбе за власть.

Поддерживающие режим феминистки считают, что при Чавесе страна сильно изменилась. Были приняты законы, защищающие права женщин, власть создала Министерство женского и гендерного равенства и банк Banmujer, предоставляющий кредиты бедным женщинам. 70% адресатов правительственных социальных программ (так называемых misiones) — женщины.

«Это настоящая феминистическая революция. Она открыла для нас множество путей», — говорит Жаклин Фариас (Jacqueline Farias), глава столичного округа, входящая в число ближайших помощников Чавеса. Впрочем, критики правительства считают, что прогрессивное законодательство слабо утешает женщин, которые вынуждены растить детей в стране с дикой инфляцией, высоким уровнем убийств и повсеместным домашним насилием. Мужчины по-прежнему занимают большую часть ключевых позиций, особенно в правительстве, а сам Чавес склонен к сексистским шуточкам. Так, например, он однажды послал Кондолизе Райс воздушный поцелуй, добавив при этом: «Вот тебе поцелуй, и не мешай мне, девочка». Свою старую противницу Марию Корину Мачадо (Maria Corina Machado), которая, возможно, будет соперничать с ним на выборах в следующем году, он как-то назвал «этой маленькой буржуазной дамочкой с хорошей фигурой».

Само по себе наличие женщин на высоких постах не свидетельствует о торжестве идеалов феминизма, считает настроенная против режима судья Верховного суда Бланка Роса Мармоль де Леон (Blanca Rosa Marmol de Leon). По ее мнению, такие женщины участвуют в нарушениях прав человека, которые допускает авторитарный режим — например таких, как судебное преследование Марии Афьюни (Maria Afiuni) — женщины-судьи, вынесшей решение, которое вызвало недовольство президента. «Это общество, в котором люди слепы и глухи к злоупотреблениям», — говорит она. Human Rights Watch, Amnesty International и другие правозащитные организации, также не раз выражали опасения в связи с избыточным контролем президента над государственными институтами и его склонностью запугивать политических противников.

Итак, кто же такие венесуэльские revolucionarias — обновляющая страну прогрессивная сила или сообщницы диктатора? Фариас, jefa столичного округа, — одна из самых влиятельных женщин в правительственных структурах. По профессии она гидроинженер, Каракасом управляет с 2009 года и считается одной из опор президента Чавеса.

Она яростно защищает революцию: «Раньше это была унылая и несчастная страна. Команданте сделал из нас людей, которые хотят изменить свой мир». Фариас компетентна и энергична, но многие считают ее символом антидемократической узурпации власти. Чавес создал столичный округ, когда Каракас избрал себе в мэры оппозиционера, вместо которого городом в результате стала управлять Фариас. Она утверждает, что ее пост предусматривался конституцией 1999 года, хотя изначально это положение не было задействовано.

Проживающая в Каракасе американская активистка Эва Голингер (Eva Golinger), как и многие сторонники режима не придает большой важности текущим экономическим и социальным проблемам страны — безудержной инфляции, девальвациям валюты, разваливающейся инфраструктуре, растущему числу убийств. Она указывает на успех земельной реформы, новые государственные инициативы и достижения в области образования, а также на союзы с Россией, Китаем и прочими партнерами по борьбе с империализмом. «Я верю в перспективы, потому что я вижу перемены. У людей короткая память, они не помнят, как плохо все было раньше. Сейчас в стране стало намного меньше бедности и неравенства — а ведь мы только начинаем. Еще через 10 лет Венесуэлу трудно будет узнать», — говорит она.

Голингер родилась на американской военной базе от отца-американца и матери-венесуэлки. В 2002 году, когда Чавес был на короткое время свергнут в результате правого переворота, она работала юристом в Нью-Йорке. Воспользовавшись Законом о свободе информации, она сумела добиться доступа к официальным документам, доказывавшим, среди прочего, что Вашингтон знал о заговоре. Сейчас Голингер 38 лет, она живет в Каракасе, редактирует англоязычную версию финансируемой государством газеты Correo del Orinoco и разоблачает предполагаемые американские заговоры против Чавеса. В частности она неоднократно обвиняла журналистов и неправительственные организации в измене и работе на Америку. В прошлом году Национальная ассамблея приняла так называемый Закон Голингер, ограничивающий получение иностранного финансирования правозащитными организациями, политическими партиями и прочими НПО. Те, кого затронула эта мера, говорят об «охоте на ведьм» и наступлении на гражданское общество и противников правительства. «Нас пытаются удушить», — считает Рафаэль Ускатегуи (Rafael Uzcategui), сотрудник правозащитной организации Provea.

Если это получится сделать, Ирис Варела (Iris Varela) только обрадуется. Эта женщина, которую Чавес прозвал «Фейерверком» за ее огненно-рыжие волосы и зажигательные речи, была недавно назначена министром. Она отвечает за рушащуюся на глазах венесуэльскую тюремную систему. «Раньше люди питались собачьим кормом, искали объедки на помойке, но сейчас все стали есть лучше, — говорит она. — Чавес лишил власть мистического ореола. Правительство стало доступным для народа. Я сделаю все, что смогу — буквально все, — чтобы команданте Чавес остался у власти».

Пока Варела поддерживает ограничения для НПО. Она также помогла лишить парламентской неприкосновенности двух только что избранных депутатов от оппозиции, что позволило оставить их в тюрьме. Кроме того, она ударила в прямом эфире антиправительственно настроенного телеведущего Густаво Асокара (Gustavo Azócar), впоследствии попавшего за решетку по обвинению в коррупции.

Возможно, рейтинги Чавеса перестали быть такими заоблачными как раньше, однако, если ему позволит здоровье, он вполне может победить на выборах. Говоря о будущем страны после 2030 года, он заметил, что его преемником может стать женщина. Ходят слухи, что он имел в виду одну из своих взрослых дочерей. «Когда я передам президентский пост, я хотел бы передать его женщине, — заявил он в прошлом году на партийном мероприятии. — Прошу прощения, сеньоры».