http://tuofikea.ru/novelty

Власть умеет наступать на несколько грабель сразу

Разработка автоматизированной системы поиска в Интернете экстремистских материалов порочна сразу в нескольких важных на мой взгляд отношениях.

Прежде всего — тендер на разработку проведен в худших традициях метода «числом поболее, ценою подешевле», признанного нелепым ещё задолго до того, как Александр Сергеевич Грибоедов сформулировал его устами Александра Андреевича Чацкого. К сожалению, нынешний федеральный закон прямо предписывает конкурсы, ориентированные только на цену, без малейших попыток выяснить, способен ли заявитель наименьшей цены сделать нечто соответствующее требованиям. Хорошо ещё, что фундаментальные научные исследования в нашей стране — ещё дышащие, но уже на ладан — обещано в скоробудущем времени изъять из-под действия этого закона. Но он нелеп и во всех прочих приложениях. Оправдать его можно разве что глубочайшей верой законодателей в полнейшее невежество любого чиновника и его гарантированную неспособность воспринять какие бы то ни было сведения, кроме числа в графе «цена». Конечно, законодателям виднее — но лично я бы на пушечный выстрел не подпускал к принятию решений ни таких чиновников, ни таких законодателей.

Далее, сама заявленная цель недостижима. Даже не только потому, что — как отмечают эксперты — любители экстремизма могут придумать новую терминологию, не выявляемую никакой автоматикой. Хотя и сам этот приём достаточно очевиден. Насколько я помню, ещё в прошлом тысячелетии Сергей Евгеньевич Троицкий aka Паук придумал термин «цунареф» для обозначения всех, на его взгляд не заслуживающих счастья жизни в России (в основном — судя по контексту употребления термина — выходцев из Средней Азии). Популярный в концертах «Коррозии металла» крик «убей цунарефа» оказался совершенно ненаказуем ввиду отсутствия конкретных объектов убийства. Но куда важнее то, что любой контекстный поиск извлекает на поверхность не только целевые сведения, но и немало информационного мусора. Хотя бы потому, что крамольные слова зачастую употребляются и во вполне благонамеренных исследованиях, и в качестве простых ругательств… Даже изощрённейшие алгоритмы Google, основанные на анализе содержимого страниц, ссылающихся на исследуемый текст, зачастую указывают на немало материалов, не имеющих отношения к нужной теме. Вряд ли победитель тендера сможет создать нечто принципиально лучшее, чем наш соотечественник Сергей Брин вместе со своим сокурсником Ларри Пэйджем. Соответственно и сведения, выдаваемые новой системой правоохраняющим потребителям, вряд ли будут существенно точнее результатов обычного гуглежа. А в их неточности каждый может убедиться на собственном простейшем опыте.

Но страшнее всего, на мой взгляд, то, что само по себе определение экстремизма в нашей стране, мягко говоря, неоправданно расширено. Сразу в нескольких неприемлемых направлениях.

В частности, включение в статью 282 УК РФ понятия «социальная группа» наряду с другими группами, к которым возможно «разжигание ненависти», создало возможность подвести под эту статью любую критику кого бы то ни было. В России уже состоялось немало обвинительных приговоров в связи с «разжиганием ненависти» к чиновникам, правоохранителям и даже, если мне склероз не изменяет, учителям и медикам. Причём благодаря расплывчатости формулировки закона «разжиганием ненависти» можно признать любую критику.

Но это ещё мелочь на фоне самого представления законодателей об экстремизме. Экстремум в переводе — крайнее, предельное. Понятно, далеко не всегда нужно — и даже не всегда можно — отдаляться от всяких крайностей, искать золотую середину. Зачастую именно путь по краю — наилучший. А порою даже единственный возможный. Запрет любого экстремизма обрекает общество в целом на вялость и медлительность. А в крайних обстоятельствах и подавно почти всегда бесполезны любые средства, кроме крайних.

В сущности, сама статья 282 УК РФ может быть подведена под действие самой же этой статьи — именно вследствие своей собственной размашистости, охватывающей сразу все крайние действия и даже мнения. Более того, выстроенный на её основе механизм пресечения мнений прямо противоречит статье 29 конституции РФ, прямо запрещающей всякую цензуру — то есть ограничение свободы публичного выражения мнения.

Думаю, самое разумное применение статьи 282 — как раз к тем, кто её сочинял и принимал. А после того, как они понесут предусмотренное статьёй 282 заслуженное наказание, следующему поколению законодателей надлежит исключить её из кодекса и забыть навсегда.

Следующее поколение законодателей не за горами: выборы Государственной Думы уже в декабре. Стоило бы в преддверии выборов опубликовать и поимённый перечень разработчиков статьи 282, и результаты голосования по ней. Это было бы куда лучшим применением конкурсных 4.5 миллионов рублей, нежели попытка создания очередной прокладки между Гуглом и экраном. Всё равно нам предстоит в скором будущем выбирать другие прокладки — между креслом на Охотном ряду и кнопками для голосования.