Туофикеа — общественные новости

Более 70 лет этот «красный день календаря» был главным праздником страны. Большую часть ХХ века миллионы наших сограждан в трех поколениях праздновали 7 ноября — День Великой Октябрьской социалистической революции.

Хотя отметим, что первые лет 10 сами герои этих событий зачастую называли революцию «Октябрьским переворотом». Подобным же образом, причем с подчеркнуто негативным оттенком, именуют эти события и последние два десятилетия на официальном уровне. Одним словом, праздник умер вместе со страной — СССР. Свое великое значение он сохранил лишь в глазах ортодоксальных приверженцев марксизма-ленинизма, или тех, кто пытается изображать из себя таковых.

Если особо не вдаваться в детали, то можно напомнить, что 25-26 октября (7-8 ноября по новому стилю) 1917 года в результате вооруженного восстания, главными организаторами которого были лидеры партии большевиков Владимир Ленин, Лев Троцкий, Яков Свердлов и прочие, было свергнуто Временное правительство, руководимое Александром Керенским.

Впрочем, как отмечал историк и писатель Валерий Шамбаров (весьма, кстати, отрицательно относящийся к большевикам), «обвинять большевиков в «узурпации» власти, в свержении «законного» Временного правительства весьма некорректно. Потому что Временное правительство само было узурпаторами. Разве что захватило власть не вооруженным восстанием, а подленькими закулисными интригами. Всякая законность кончилась с момента отречения Михаила Александровича (великий князь, младший брат Николая II. — Прим. ред.). И в дальнейшем ею и не пахло. Напомню, что согласно Манифесту Николая II власть не только передавалась брату, но и должна была осуществляться в согласии с Государственной Думой. Которую вообще устранили. Вместо нее возникли ни в коей мере не легитимные Советы, а потом «предпарламент», сформированный не пойми кем и не пойми из кого. Из легитимного списка правительства, утвержденного царем, в четвертом кабинете остался только Керенский. Да и то Николай II утверждал его в должности министра юстиции, но отнюдь не министра-председателя и Верховного Главнокомандующего».

О том, какой бардак творился не только по всей стране, но даже и в столице, свидетельствует такой факт. Керенский попытался направить на фронт хотя бы часть бездельничающего в Питере 200-тысячного гарнизона. В ответ во всех частях гарнизона прошли митинги и заседания комитетов, и 17 октября была принята резолюция о том, что правительство — «контрреволюционное», и поэтому гарнизон ему подчиняться не желает. Фактически это и был военный мятеж! Но Керенский, как ни в чем не бывало, утерся и продолжил только выступать со своими трескучими речами. Фактическим мятежом гарнизона большевики не воспользовались. Как к ним ни относись, но они хотели обставить свое выступление мало-мальской законностью, и для этого ждали собрания II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, назначенного на 25 октября.К этому событию приурочена и знаменитая ленинская фраза «Сегодня — рано, завтра— поздно». Ленин сомневался, что все собравшиеся на Съезд делегаты будут настроены на захват власти. Стало быть, надо было и дождаться начала Съезда, и захватить власть, а потом… Ну, не будут же люди отказываться от уже захваченной власти? Тем более такие энергичные, волевые и амбициозные люди, как большевики. Поэтому предложение Троцкого, предложившего устроить восстание 26 ноября, Ленин сразу назвал «полным идиотизмом». «26 октября будет слишком поздно действовать: к этому времени Съезд организуется. Мы должны действовать25 октября — в день открытия съезда, так, чтобы сказать ему: вот власть…», — втолковывал соратникам Владимир Ильич. И в итоге оказался прав…

Сегодня существует широкий спектр оценок Октябрьской революции. Для одних это — национальная катастрофа, приведшая к Гражданской войне и установлению в России тоталитарной системы правления (либо, наоборот, к гибели Великой России как империи). Для других — величайшее прогрессивное событие в истории человечества, оказавшее огромное влияние на весь мир, позволившее России выбрать некапиталистический путь развития, ликвидировать феодальные пережитки и непосредственно в 1917 году спасшее ее от катастрофы. И в тех, и в других взглядах, при всей их непримиримой антагонистичности, есть своя правда. Между этими крайними точками зрения есть и широкий спектр промежуточных мнений.

Тем не менее, с 1918 года вплоть до начала 1990-х гг. день 7 ноября был главным праздником страны — и Советской России, и (с 1922 года) СССР. Более того, даже после запрета КПСС и роспуска Советского Союза в 1991 году в России этот день оставался выходным. А с 1996 года указом Бориса Ельцина он стал именоваться Днем согласия и примирения.

Но, в соответствии с Федеральным законом № 201-ФЗ от 29 декабря 2004 года, начиная с 2005 года, день 7 ноября перестал быть выходным днем. Вместо него выходным днем стал учрежденный День народного единства, который отмечают 4 ноября и который имеет под собой действительную историческую и духовную основу. И вдвойне хорошо, что этот праздник приходится на дату, близкую по времени к 7 ноября: в противном случае, если бы власти, ликвидировав один праздник, взамен ничего не предложили народу, образовалась бы брешь в традициях. Но, думается, когда наши власти в 2004 году принимали решение об учреждении праздника 4 ноября, они руководствовались совсем другими соображениями. Скажем откровенно: им очень хотелось «уесть» коммунистов, своих постоянных оппонентов. И лучшего способа, чем отмена праздника 7 ноября под тем предлогом, что «день трагического разделения России не стал днем примирения и согласия», наверное, не придумывалось.

Свое отношение к памятным датам 4 и 7 ноября так разъяснял выдающийся российский историк и патриот, профессор Игорь Фроянов: «День 7 ноября связан с социальным переворотом такой глубины, что в любом случае он останется в народном сознании еще не одно поколение. Ставить этой дате знак плюса или минуса, очевидно, просто некорректно: это, в любом случае, одна из самых знаменательных вех в отечественной истории. Причем, как бы его ни оценивали наши нынешние верхи, никто не сможет отрицать, что многие годы этот день воспринимался миллионами людей как очень светлый праздник, как день, когда открылись надежды на лучшее, на более справедливое будущее. И в данном случае не столь важно, насколько эти надежды оказались исполненными.

Поэтому, кстати, я считаю, что термин «переворот» (именно в политическом смысле, а не в социальном) более уместен по отношению к февралю 1917 года. Тогда все-таки произошла лишь смена политического режима — пусть очень древнего, проникнутого традициями, что для многих людей, конечно, стало настоящим потрясением, а то и личной драмой. Другое дело — кардинальная смена всего характера отношений собственности, которая была поднята Октябрем. По большому счету, именно она, а не незаконность свержения Временного правительства (тоже незаконного) вызвала грандиозную гражданскую войну, сотрясавшую страну несколько лет. Отмечу также, что, несмотря на методы и действия большевиков, с моральной стороны не выдерживающие критики, все же именно они сумели собрать вновь в единое целое страну, которая к моменту их прихода к власти распадалась на глазах».

Трудно не согласиться с этими словами объективно настроенному человеку. В празднике 7 ноября и событиях, которые за ним стоят, есть бесспорные и плюсы, и минусы. С одной стороны, Октябрьская революция привела к братоубийственной войне, гибели миллионов русских людей, крушению Российской империи; с другой стороны, большевики положили конец воцарившейся в стране после февраля 1917 года либеральной вакханалии, которая могла завершиться трагическими для территориальной целостности страны последствиями, и создали в итоге мощную державу. Да и идеи социальной справедливости, перекликающиеся с христианскими заповедями и предложенные большевиками народу, ценности своей не утратили; более того, они весьма актуальны и востребованы сегодня в современном обществе. Потому что никуда без этих идей общество со своим сногсшибательным техническим прогрессом не уйдет. Потому что это — вечные, непреходящие ценности. Так что однозначного отношения к дню 7 ноября у здравомыслящих, взвешенных, любящих свою страну, бережно относящихся к ее истории людей, думается, нет и быть не может. По крайней мере, пока. Дата эта требует своего осмысления и переосмысления. Возможно, когда-нибудь мы (или наши потомки) придем к верному осмыслению этой даты. Во всяком случае, нужно этим заниматься. Изучать, анализировать, сопоставлять, взвешивать…