Туофикеа — общественные новости

Я заметил некоторый перелом общественных настроений даже вдали от Москвы. Например, человек весьма небедный и имеющий активы далеко за пределами сырьевой империи выразил бурную ненависть к Путину — мол, что за человек, всё под себя гребёт, ничего даже как Ельцин сделать не пытается для общего функционирования системы?!

Вы, понятно, с ним не согласитесь — для многих Ельцин до сих пор страшнее Путина. Но важно, что это говорит человек вообще аполитичный предельно, однако как бизнесмен помогавший восстановлению Чечни после первой кампании, было ему всего девятнадцать… Это слышал я ещё вёрст за шестьдесят от Москвы, а вот уже очень от неё далеко, человек, наоборот, небогатый выразил внезапное для себя удивление и уже, наверное, некоторое классовое понимание проблемы: в районной поликлинике директор получает сто тысяч рублей, а гардеробщица — четыре. В советское время такого не было…

Советские упрёки современности, приговор расеянской деградации в социалистическом прошлом находит только тот, кто ищет. И весь вопрос в том — чтобы был мотив для таких поисков. А он диктуется бытием, классовыми отношениями, положением наёмных работников. И в целом, как я писал уже не раз, вопрос Второй социалистической революции, это вопрос в каком-то плане медицинский — возвращения памяти к пациенту, которого пичкали двадцать лет либеральной хиной.

Те, кто полагает, что память к советскому народу, всё ещё советскому по рождению и пребыванию в инфраструктуре и общественных отношениях, — может вернуться мгновенно, через шок, рассуждают как волюнтаристы. Как я лет пять назад — подразумевая под электро-шоковой терапией военный мятеж, восстание, революцию. В чём-то они правы: если дать мощную встряску, позиция даже у обывателя, пригревшегося в недавно обретённой частной собственности на стены и землю, сильно изменится. Но чем можно встряхнуть мировоззренчески тех, кого год за годом набивали, как тюфяки, информацией про ужасы тоталитаризма, про репрессии, очереди, привилегии номенклатуры и прочим из перестроечного меню? К сожалению — лечить подобное здесь можно только подобным. Разоблачая ложь и возвращая симпатии к социализму и большевикам. И, видимо, без встрясок, медленно — но эта целенаправленная медленность в истории России может горы свернуть. Да-да, я имею в виду стратегии «Мы пойдём иным путём» Ильича и «Враг отступает, мы наступаем» Мао.

Попытки сохранить советскую идентичность только как память, как «верность Ленину» — эмоциональный рывок начала нулевых мало что изменил в массах. Примитивный великодержавный сталинизм как поклонение «красному царю-батюшке» с идеалистским возвеличиванием роли личности — стал потехой даже части левых, и правильно стал, сам Сталин выделял в марксизме именно критический элемент (конкретный анализ). А тот настроенческий сталинизм был некритичен, признаем. Но он был ответом на точно такой же перестроечный антисталинизм, и потому был уместен как ярость благородная. Он выбил эмоциональными контраргументами либерально-эмоциональные, во второй пятилетке нулевых пришло время для рациональных контраргументов, и тут как-то попритихли авторы (да, не все дожили, как Борис Гунько, например — но смену они подготовили, а она сдулась).

Да, в целом поиграть на ностальгии сегодня не ленится лишь недальновидный торговец — если глянуть только на лэйблы и рекламные кампании последнего десятилетия, станет ясно, насколько сами настроения населения РФ обогнали политические, надстроечные подвижки в оппозиционных программах, дискурсах. Волна была, но она никого не вознесла над собой — и о вождях говорить пока рано, количество не перешло в качество. Да, социализм, как психологически комфортная атмосфера товарищества и как социально-гарантирующая спокойствие и будущее система — многими приветствуется. И не это ли самое настроение, совершив реаниматорский ребрендинг (назвав стабильностью), уже использовал на все сто Путин? Вот: нельзя полагаться на комфорт — ведь рядом всегда вырастет и перерастёт нас комфорт буржуазный, классово рассекающий иллюзорную общность! И крайне сложно звать людей в комфорт через некомфортную революцию.

Однако справедливо и то, о чём всегда писал наш автор Илья Федосеев — социализм не может не быть рациональнее и комфортнее (человечнее) капитализма, как более высокая ступень прогресса он уже начерчен в координатной сетке истории. Но в сегодняшних условиях образ будущего социализма не вырастает логично из деградирующей экономики — было б странно, если б вырастал. И потому с необходимостью, в первую очередь из будней регресса должен вырастать образ советского прошлого, не измененный в коммерческих целях теми, кто уселся в итоге на Трубе и пользуется плодами контрреволюции.

Одни говорят: СССР объективно прогнил и не мог не разрушиться по причине недееспособности партии. Извините: а где тут базис? Что, гнилая голова так сильно влияла на экономику? Другие говорят: в партии были разные течения, могло победить и то, которое сохранило бы СССР. Но и те (условно ельцинисты), и другие (условно лигачёвцы) одинаково позитивно оценивали на рубеже девяностых пресловутую многоукладность, приватизацию и всё то, что экономически уничтожило Союз советских социалистических. Альтернативы не было и в 1993-м, не будем себя обманывать: вчерашние клевреты Ельцина не собирались восстанавливать социализм, восстание держалось только на державных настроениях. Но что и здесь было важно: боролась коллективная форма управления государством (Верховный Совет) с монархической, и тут, несмотря на осталось в программе, свою пропагандистскую и историческую роль мятеж сыграл.

Что же ныне? К нам, говорящим о социализме без обывательской боязни, обращаются с любопытством новые лица. У кого не срабатывает реакция бегства (ГУЛАГ, кошмар, уравниловка), готовы поговорить о преимуществах социализма — но если вы докажете их на примере прошлых заслуг СССР, так как современных нет. И поэтому, повторюсь, путь к незамутнённой, смелой пропаганде социализма (не обязательно агитацией — аналитикой, даже художественной литературой, как я пытаюсь) — лежит только через очищение прошлого, того пройденного социалистическим путём отрезка истории СССР, который и замаран буржуазной властью, преемницей ельцинской контры. Чтобы загорелись молодые глаза носителя майки «СССР», когда советская его идентичность начнёт срастаться как кость: да нет же, мы не одно с этими приватизаторами, а мы советский народ, мы одно со строителями социализма, на упти которых (нескольких поколений) встала кучка контрреволюционеров! Расти коллективами, восстанавливая страну, включая назад Казахстан (уже бунтующий, но пока лишь нефтяниками) и прочие республики… Этот проект должен разворачиваться не в одной моей оппозиционной башке — он должен овладеть массами как жизненная необходимость. Но пока необходимость — это индивидуализация, приватизация, сепаратизцаия…

Найти название данным размышлениям мне помог, признаюсь, Никита Михалков своим последним блок-бастардом. Да, «Утомлённые-2-2», так сказать. Там именно та линия, которая растёт из перестройки — самый негативный взгляд на большевизм, роль партии в руководстве страной и армией, — доходит до визуального уже абсурда. Раньше такое было принято разыгрывать на сцене КВН — но Михалков это делает серьёзно. Пятнадцать тысяч зэков с черенками топают на вооружённую до зубов цитадель вермахта, и под командованием такого же, как они, приблатнённого в походочке и держании руки в кармане Котова, и, конечно, с божьей помощью — завоёвывают цитадель. Мораль: русским не нужна техника, она им противопоказана (вспомним и «Сибирского цирюльника»). Так, выданная за документальную, костюмированная за государственный счёт, кстати, — выглядит история СССР глазами тех, кто СССР разграбил. Да, они не только словом, но и кинокамерой так за 20 лет переделали историю, что нужно любому социалисту, даже троцкисту — отвоёвывать сначала эту территорию, так как не обличив ложь о прошлых (и военных тоже) попытках социалистического движения вперёд, невозможно говорить о будущем — мы станем молчаливыми соучастниками лжецов-современников.

Опомниться после столь уверенной антисоветской пропаганды помогает пока сильнее нас (ибо мы на данном фронте — на уровне того же Мигалкова уж точно не наступаем) экономическая обстановка в стране. Всё яснее банальная своекорыстная и подлая цель, с которой номенклатура оставила себе власть, но сменила название страны и экономический строй в стране. Силовигархия создала на достигнутом социализмом уровне технического и общественного развития неофеодальный механизм-сепаратор. Он стремительно растаскивает в разные стороны богатых и бедных, и это объективно приближает революцию — но субъективно её никто не сдетонирует при нынешней оппозиции. Есть серьёзные препятствия даже для скромной пропаганды социализма там, где можно и нужно — на заводах, готовящихся вымереть, в общежитиях, вузах, во всех ещё советских точках на карте страны. Низы не хотят…

Тот долгий период ментально-экономического созревания социализма, которого ждал Ленин в 1916-м, период, измеряющийся жизнями поколений — достался нам. Пройти путь публицистических и художественных ударов по контрреволюции, пройти, условно говоря, путь Горького — вот что значит коллективно опомниться в сегодняшних условиях. Это, несомненно, годы, труды весьма непростые. Но это не значит, что нужно просто ждать революционной ситуации. Нужно бить врага на его территории уже сейчас. Оратор Ленин никогда не стал бы захватывающим любое внимание оратором — не проведи он до этого долгие годы в библиотеках и не напиши свои теоретические работы. Кто пишет подобное сегодня, где бестселлеры марксистов в лонглистах (хотя бы) литпремий?

Уловить базисное общественное противоречие, не упустить его, переходя из текста в текст, нести в широкие массы доступными всем жанрами, включая, чёрт побери, и порно — вот задача момента. Память возвращается медленно — но верно, когда ей помогает речь. Это из области психотерапии. И теперь из области политики: правда побеждает только в условиях гласности, а не мудрого молчания.