Туофикеа — общественные новости

Правозащитники — «иностранные агенты», теперь это закреплено в законе. А чем занимаются эти «иностранные агенты»? Подрывной деятельностью: пытаются посадить полицейских, избивших несовершеннолетнего, а также дарят корову бедствующей семье избитого. Ведь правда — подрывная деятельность?

А если серьёзно, то недавно в Дагестане произошло важное событие. В далеком горном селе был посажен полицейский-садист. «Экая невидаль!» — скажет кто-то. Но для кавказской республики, где полиция полностью безнаказанна, где люди отчаялись добиться справедливости в судах, даже эта небольшая победа — важное событие. И ещё. Эта небольшая победа — одновременно и удар по терроризму, потому что именно безнаказанность чиновников и полицейских — один из главных пропагандистских аргументов тех, кто зовет людей «вершить справедливость» при помощи выстрелов из-за угла и бомб под колёсами автомобилей.

Чуть больше двух лет назад, 18 июля 2010 года, в пять часов вечера к Ахмедовым, живущим в горном селе в Дагестане, пришли полицейские. В доме были четверо несовершеннолетних детей, в том числе старший — 14-летний Махмуд Ахмедов, и их 85-летний дедушка Гусейн Курбаналиевич.

Полицейские, ничего не объясняя, забрали Махмуда с собой. Гусейну Курбаналиевичу, пытавшемуся узнать, куда забирают ребёнка, грубо посоветовали не соваться не в своё дело.

Бить Махмуда начали уже в полицейской машине. Требовали признаться, что он украл электродрель и спрятал её в тумбочке у себя дома. Привезя в райотдел, продолжали бить весь вечер и всю ночь. Один полицейский держал, ещё двое — били дубинкой по груди, по голове, заламывали пальцы, грозили отрезать их ножницами, били по коленям и голеням («Чтобы не ушёл отсюда», — сказал один из садистов), угрожали изнасилованием, постригли («Говорили, что барана стригут, и смеялись», — расскажет потом Махмуд сотруднику «Мемориала»). Били «просто так»: «Взяли отпечатки пальцев, но ничего не записывали, просто били и говорили, что я украл». Когда мальчика оставили в покое, он не мог уснуть — так болела голова, было больно закрыть глаза.

Мать Махмуда, Айшат Гусейнова, была в это время в Махачкале. Отец, Хирамагомед Ахмедов, работал на другом конце села. Родителям удалось добраться до отделения полиции на попутках только на следующее утро… Сына они нашли в ужасном состоянии — избитый, он сидел, не поднимая головы, держась за неё руками.

Совершенной новостью для полицейских-садистов стало то, что двоюродный дядя избитого мальчика — сотрудник МВД. Хирамагомед обратился к нему, и Махмуда тут же отпустили. Полицейские сожалели, что так вышло: мол, не знали, что бьют племянника коллеги… О злосчастной дрели тут же забыли; о том, чтобы поискать в тумбочке якобы спрятанный там инструмент, не было и речи.

Ахмедовы пошли к прокурору, тот немедленно отправил мальчика в больницу. По дороге Махмуду стало плохо, началась рвота, родители под руки довели его до палаты. Выяснилось, что Махмуд потерял слух на одно ухо. Позже он скажет сотруднику «Мемориала»: «Я и не знал, что так больно, когда по уху бьют».

Когда родители Махмуда были у прокурора, тот вызвал к себе пытавших Махмуда полицейских. Участковый стал орать на мать мальчика, заявляя, что избил его, потому что «захотелось так», и что никакие жалобы Ахмедовым не помогут. На Кавказе многие полицейские, как известно, не просто молча наслаждаются своей безнаказанностью, но и грубо бахвалятся ею. После этих слов у Гусейновой случился эпилептический припадок, очнулась она уже в больнице.

Дальше — больше. Против родителей избитого мальчика возбудили дело… о клевете на сотрудников полиции! Благо, примерно в то же время возбудили и дело против полицейских — о превышении должностных полномочий. Дело о клевете приостановили.

В результате долгого разбирательства трое полицейских были осуждены на условный срок. Родители Махмуда приговор обжаловали. И вот 12 июля 2012 года правосудие свершилось: один из полицейских получил реальный срок — три года в колонии общего режима. Дело ещё двоих, выделенное в отдельное в производство, ожидает рассмотрения.

Важную роль в этой победе сыграли сотрудник дагестанского офиса «Мемориала» Сиражутдин Дациев и адвокат Азиз Курбанов, представлявший интересы потерпевших по соглашению с нашей организацией.

Сейчас Махмуд сидит дома, лечится: его до сих пор преследуют головные боли, на солнце ему находиться нельзя, слух до конца не восстановили и после лечения в московской больнице. Он не учится, не работает; занимается по хозяйству, кормит кур, кроликов. Отец Махмуда в результате падения разбил голову, сейчас он болен. Всё хозяйство — на плечах матери мальчика и детей. “Amnesty International” выделила средства, и сотрудники «Мемориала» купили корову семье Ахмедовых и одежду их малолетним детям.

Слух мальчику не вернуть. Вряд ли страшная ночь с 18 на 19 июля и вся дальнейшая история прибавят ему доверия к правоохранительным органам и заставят когда-то к ним обратиться.

Остается надеяться, что еще двое полицейских, принимавших участие в истязании мальчика, не уйдут от ответа.

Только сегодня мы узнали, что осужденный подал кассационную жалобу. Борьба не закончилась.