Туофикеа — общественные новости

Плацкартный вагон, утро, Пермь. Поезд стоит минут 15. Следующая станция – через два с лишним часа. Какой-то полустанок в уральской глуши. Дед ковылял по платформе шустро, но как-то неуверенно, я видел его из окна. Через минуту он наступил мне на ногу.

— Ты чего, — спрашиваю, — дерёшься?

— Извини, малец, я не видел. – И глаза стеклянные-стеклянные. Присматриваюсь повнимательнее – натурально стеклянные. Оба. Дед слепой.

-Вам, — говорю, — помочь?

Уселся дед напротив. Проснулись соседи. Отправились за чаем-кофе. Принесли и деду стакан. Поезд тронулся.

Через полчаса я пошёл приводить себя в порядок. Почистил зубы, всё такое. Возвращаюсь, а дед в панике, кричит неразборчиво шепелявым ртом.

В общем, обокрали деда. При нём была маленькая коричневая сумка. Там документы, пенсия, какие-то инвалидные пособия за пару месяцев. Вся его жизнь… И самое главное – глаз. То, что я видел, оказывается, поделка безруких пермских мастеров. А в сумке был изумительной работы вставной глаз, заказанный и купленный для деда в Германии. Несколько лет, оказывается, добивался, чтобы ему за былые трудовые заслуги такую вещь подарили, в конце концов у кого-то из местных чинуш лопнуло терпение, он пришёл в какой-то (дед сам не мог в точности рассказать) фонд, и распорядился деду помочь, чтобы только тот перестал заваливать его письмами и прочими бумажками.

Словом, добился дед своего. А какой-то щенок в капюшоне, проходя мимо, еле заметным движением руки слямзил сумку. С документами, деньгами и вставным глазом.

Соседи ржут, дед в панике.

— Вообще-то весёлого мало… — говорю.

— Ну а что ж нам теперь плакать что ль?

— Деду помочь бы надо.

-А что мы можем поделать?..

Тогда я пошёл к проводнице. Так и так, говорю, примите меры.

— Какие меры?

— Откуда я знаю, у вас в вагоне человека обокрали.

— А что я могу поделать?..

— Ясно, — говорю, — в каком вагоне у вас милиция ездит?

— Только этого нам не хватало – простонала проводница.

Прошёл в головной вагон, нашёл сержантика. Тот лениво спросил:

-Заявление есть?

— Какое?

— Дед твой, заявление написал?

— Вы, — говорю, — больны? Он слепой, в поезде, да ещё в панике. У вас под носом человека обокрали, старого между прочим.

— Ну а я-то что могу поделать.

Тут уж я не выдержал, прошёлся по нему матерком.

— Ладно, — говорит, — пойдём пообщаемся с твоим дедом.

Сержант пошёл к деду, а я прямиком к начальнику поезда. Так и так, говорю. Ближайшая остановка через полтора часа, значит парень в капюшоне где-то в поезде. Не спрыгнул же он в тундру, на полном ходу. Мы ж не на диком западе, да и яиц у подонка на такое не хватило бы. Начальник мне и говорит:

-Вы наряду милиции сообщили? Вот они пусть и разбираются, я-то что могу поделать…

Возвращаюсь в вагон, там уже свара целая. Дед плачет, соседи кричат на проводницу, сержант на соседей, проводница на деда… Поорали, ни с чем разошлись…

История имела продолжение. Через минутку с боковушки слез щуплый и очень загорелый мужичок, без двух зубов, в зелёной армейской майке, с тюремными наколками на руке. Всё это время он лежал на верхней полке, смотрел из-под полуприкрытых век на происходящее и молчал.

— Пойдём ка – сказал он мне.

Всё, думаю, хана. Сейчас этот урка меня выведет и в тамбуре пощекочет.

Он же, видимо читая меня как открытую книгу, усмехнулся и сказал:

— Не сцы, сейчас вернём твоему деду глаз.

Я, робея, пошёл за ним. Он, шаркая тапочками, неспешно прошёл в соседний вагон, к купе проводника. Остановился перед закрытой дверью, почесал затылок. Потрогал ручку – заперто. Тогда этот маленький, щуплый человечек поднял ногу, и нехитрым движением прошиб дверь купе насквозь. Резко просунул руку в дыру, рывком открыл дверь. За ней сидела бледная толстенькая проводница и парень в капюшоне.

Человек взял его двумя пальцами за ноздрю, и прижал носом к полу. Парень не успел даже пикнуть, как уже лежал в раскоряку – зад на сидении, голова между ног, руки растопырены.

Урка что-то тихонько произнёс, пошарил рукой под сиденьем, вынул и отдал мне кожаную сумку. Смотрю – та самая. Уходя, он сказал парню и проводнице:

-И чтоб тихо здесь. Вы меня знаете.

Я ошалело брёл за шаркающим человечком назад, к нашему купе, и думал о том, что же теперь будет. Несколько взрослых, здоровых, на вид – положительных людей сказали мне «а что я могу сделать». А какой-то зэк, щуплый оборванец, выбил дверь и вернул слепому деду его вещи. В понимании мира наметилась трещинка, а если совсем откровенно – полный раздрай.

-Я этим поездом двадцать лет езжу. Знаю каждую вошь. Всех проводниц, хахалей, кто кого катает, что перевозят, чем торгуют…

— Как вас зовут, — спрашиваю…

— Не надо тебе.

Урка залез на верхнюю полку и снова погрузился в дрёму. Так он и проспал до ближайшего полустанка, после чего исчез. Я ходил к полицейскому, но парень в капюшоне тоже исчез. На свою беду, он, видимо, сошёл на том же полустанке.

P.S. Услышал тут по радио рассказ слушателя. Двенадцатилетняя девочка подошла к полицейскому и пожаловалась. Её ударили, украли мобильник. Полицейский пожал плечами, и ответил: «Ну я что могу сделать?»..