Туофикеа — общественные новости

Всё чаще поругательство религиозных учений, показателей веры, лакмусовых бумажек принадлежности к той или иной религии, презентующихся посредством надетого на шею нательного крестика или же аккуратно обвязанной вокруг левого запястья красной нити каббалистического толка, ставит для анализа вопрос масштаба определяющего, вешающего ярлыки, без попыток проникновения в суть катастрофичности дачи определения. Недавно одному моему хорошему знакомому, который учится в Сретенской духовной семинарии, в ответ на его пост о Прощеном Воскресении написали вот какие слова: «А с каких пор ты таким христонутым-то стал?» Друг мой, разумеется, отшутился. А у меня возникла объективная ассоциация. «Христонутость» здесь выражала не негативистский посул к паре предложений, одним из которых была просьба о прощении. Тут шла речь о негластой трактовке религиозного фанатизма. На него всегда намекают аккуратно, но явно, так, чтобы без фактов, но с умыслом. Злым ли?

Фанатичность сейчас обретает в трактовке любителей едкого слова и большого дела весьма скомканный характер. Никаких обращений в веру, тайных крещений, жидомасонских заговоров. Всё просто, ясно, понятно: «молишься три раза в день — пора задуматься». Если неправильная трактовка догматов религии еще может казаться заблуждением, — мол, не ведаю, что творю, то пропагандистский момент уже настораживает всех. И тут выявляется интересная последовательность. Потому что на вопрос «что есть фанатизм» ответ у каждого свой. И с этого момента перед нами раскрываются все карты. Они просты: мнение о том, что это новая форма религиозной пропаганды, диагноз психического заболевания (далее и подобное можно опустить). Борьба за идею, борьба методами далекими от адекватности, замкнутость своего идолопоклоннического мира или напротив — призывы, воззвания, лозунги. Сегодня ты написал про религиозный праздник, и ты фанатик, завтра отказался от еды в страстную неделю, и ты фанатик. Тут происходит некоторое осмысление того, почему люди ошибаются в определениях. Контекст нынешней организации религии не предусматривает канонов для простых людей. Таково восприятие. Я могу говорить на этот счет очень много всего. И то, что есть люди, осознающие необходимость систематизации пути к Богу, и то, что всё начинается не с голодовки в постный день, а с осознания, зачем и для чего ты это делаешь. Потому что систематизация порядка повседневности (разумеется, речь идет сейчас о её религиозной составляющей) — это не первый шаг к пониманию Бога. Это, скорее, шаг последний.

На заре туманной юности, будучи на одном семинаре, я услышала историю о том, как одна еврейка определила для себя её место в иудаизме. Ответом на вопрос о том, что есть для неё вера, послужила фраза: «Я не ем клубнику непротертой.» * И здесь появляется объективизм того, почему фанатизм сейчас склоняется к непротертой клубнике, к наложенному на себя кресту при виде церкви, к ежедневной молитве, к ежечасной молитве про себя. Мы забыли значение слова «фанатик», потому что забыли значение слова «верующий». И это не упрек, за упреками – к историческому прошлому. Это та реальность, в которой мы оказались и за которую приходится отвечать. Выбор невелик – скрывать свою религиозность или не скрывать её.

Фанатизм – болезненное извращение веры, когда границы дозволенного для самого себя уже не кажутся теми самыми границами, через которые переступать нельзя. Это равенство с терроризмом, с хасидизмом, с формами самосознания, которые не просто заходят за рамки какой-либо адекватности. Это работа против себя. В первую очередь, против себя. Продуманная, качественная, психологическая работа. Заказ на саморазрушение. И не просто заказ. Это, в первую очередь, попытка преступления запретов закамуфлированная под официоз религиозной парадигмы. «Я иду убивать. За Бога.» И всё честно.

На этапе сегодняшнего осмысления этой проблемы всё так. И так – по объективным причинам непонятости окружающего, непонятости внутреннего. Потому что отталкиваясь от попустительств, которые мы воссоздали на месте истребленной веры, отталкиваясь от искушений, от себялюбия, и принятия за основы единичного, истинного, своего мнения, мы стали забывать о существование объективной истины. Фанатизм существует. Существует везде – от ваххабитских взрывчаток, до самосожжения старообрядцев, в попытках избежать встречи с Мессией. Это факты.

Но правильность понятия сейчас отношения к вере, к религии, к тому, что происходит с человеком верующим или пытающимся верить – не фанатизм. Не деформация. И даже не трансформация. Это тот правильный для каждого путь, который должен закончиться на личной точке. Пусть этой точкой станет протертая клубника. Пусть преодоление себя и избавление от страстей. Это путь долгой борьбы. Но не с миром. А с собой.

*Кашрут категорически запрещает употреблять в пищу насекомых, а так как многие фрукты являются излюбленным местом обитания личинок (в том числе и клубника) их трут на терке и только после этого употребляют в пищу