Туофикеа — общественные новости

В России отмечается 25-летие со дня вывода советских войск из Афгани­стана. Не оценивая само решение советского руководства о вводе войск на территорию этой страны десятью годами раньше, заметим, что ныне мало кто задумывается о его обосно­вании. Между тем ключевой фактор состоял в следующем: к осени 1979 года крупные антиправительственные выступления охватили более полови­ны провинций Афганистана, что было чревато приходом к власти ислам­ских радикальных группировок. Это грозило дестабилизацией ситуации в республиках советской Средней Азии, куда начиная с 60—70 годов прошлого века проникали идеи радикального ис­лама. Сегодня они, реализуемые, в том числе, в форме терроризма, представ­ляют общепризнанную угрозу нашей национальной безопасности. Своими размышлениями о ситуации в этом регионе с журна­лом «РФ сегодня» поделился эксперт по проблемам Центральной Азии и Ближнего Востока, политолог, депутат Госдумы V созыва Семен Багдасаров.

— Семен Аркадьевич, большой по­ток гастарбайтеров к нам идет из Тад­жикистана, Узбекистана, Кыргызста­на, а знаем мы об этих государствах не очень много. Расскажите, что там происходит.

— В Узбекиста­не, Таджикистане и Кыргызстане, от­куда к нам тянутся мигранты, про­живает свыше 45 миллионов человек, а ежегодный прирост населения со­ставляет не менее 2 процентов (от 900 тысяч до 1 миллиона). Работы в этих странах, по сути, нет. Производство рухнуло, хозяйство в упадке, масса низкоквалифицированных рабочих рук. Глава ФМС Ромодановский при­знал, что за первые шесть месяцев текущего года к нам въехало порядка 10 миллионов гастарбайтеров. С теми, кто уже находился здесь, получается, что каждый десятый в России — сей­час мигрант.

В том же Узбекистане с населением 30 миллионов человек, экономическая ситуация очень плохая. Сейчас 73 про­цента производственных мощностей не действуют. Предприятия закрыты или работают с минимальной нагруз­кой. Узбекистан выращивал в год 6 миллионов тонн хлопка и не зависел от цен на мировом рынке, потому что имел гарантированный сбыт внутри СССР. Мировые цены периодически падают, что ухудшает положение в сельском хозяйстве Узбекистана, где занята значительная часть населения. Та же история с «белым золотом» в Таджикистане и Кыргызстане.

Вот такая картина, притом, что каждый год население увеличивается. Время идет, ценности меняются. Ми­грант 1992—93 годов из Центральной Азии сильно отличался от нынешнего. Это был человек с советским мышле­нием, он хорошо говорил по-русски. За последние два десятилетия вырос­ло поколение, которое плохо знает или вообще не понимает по-русски. Многие, не будучи членами террори­стических группировок, сочувствуют идеям Исламского движения Узбеки­стана, Исламского движения Турке­стана, Союза Исламского джихада. Одно это уже создает для нас угрозу. Второе — наркотики. В официальных документах Управления ООН по делам борьбы с наркотиками и преступно­стью прямо говорится, что основными государствами-транзитерами нарко­трафика из Афганистана в Россию являются Таджикистан, Узбекистан и Кыргызстан.

Есть 1443-километровая афгано-таджикская граница. Говорят, что она плохо охраняется. Да не плохо, а очень плохо. Это настежь открытая «калитка» в Россию. Во время событий в Горно-Бадахшанской области 2012 года выяснилось, что в Ишкашимском отряде таджикских погранвойск, кон­тролирующем наркоопасные направ­ления, зам начальника штаба был ни кто иной, как брат покойного Абдуламона Айембекова, известного нарко­барона по кличке «Леша-горбун».

Руководству всех трех республик выгодно, что немалая часть так на­зываемого протестного электората находится за рубежом. Принимаются все меры для вытеснения с террито­рии государств радикально мыслящих сторонников различных террористи­ческих организаций. Они, зачастую, сливаются с нашими экстремистами.

Безвизовый режим, определенный Соглашением между государствами СНГ в 2000 году, сильно облегчает им жизнь. Хотя его статья 4 предус­матривает возможность в течение 72 часов ужесточить режим въезда при чрезвычайных обстоятельствах, в частности, при угрозе безопасности общественному порядку или охране здоровья населения. У нас есть угроза наркотрафика? Есть. От наркотиков, в основном афганского героина, каждый год погибает 100 тысяч россиян. Есть угроза терроризма? Есть. Представи­телей Исламского движения Узбеки­стана арестовали в центре Москвы.

— Кто главный бенефициар трудо­вой миграции?

— Прежде всего, бизнес, который получает дешевую рабочую силу. Наконец, есть элемент отката. Поговорите с любым узбеком или таджиком, и он вам скажет, что получает 10-15 тысяч рублей, а распи­сывается в бухгалтерии за 35 тысяч, а то и более.

— Получается, что интересы бизне­са входят в противоречие с интереса­ми нашего государства.

— Интересы нацио­нальной безопасности России требуют учета существующих угроз. Нетрудно подсчитать, сколько мы теряем от по­следствий наркотрафика, терроризма, радикального религиозного экстре­мизма. Вы знаете, что мы граничим с Пакистаном?

В районе афгано-таджикской границы есть так называемый Ваханский коридор (Аф­ганистан), в самом узком месте кото­рого лишь 20 километров отделяют Таджикистан от Пакистана, в том чис­ле от Чатрала и Кашмира, известных своими террористическими группи­ровками. Мы, что, хотим повторения индийского Мумбая 2008 года на своей территории?

В Объединенных Арабских Эми­ратах мигранты составляют 87 про­центов от населения. Но там никому в голову не приходит ввести безвизо­вый режим с Индией и Пакистаном. Жесткий визовый режим, снятие от­печатков пальцев на границе. Работать можно только по контракту. Необхо­димых рабочих набирают непосред­ственно в Индии и Пакистане «спонсо­ры», отвечающие за них.

— Что такое Центральная Азия в мировой политике?

— США рассма­тривают ее как регион, богатый угле­водородным сырьем и рядом других полезных ископаемых, и заинтере­сованы в обеспечении безопасности трубопроводных систем, проходящих через данную территорию. Сохране­ние в Кыргызстане американской ба­зы «Манас» позволяет обеспечивать контроль над регионом. Очень акти­вен Китай, стремящийся обеспечить свое присутствие в добыче железа, золота, серебра. Он получил от Ду­шанбе 1000 с лишним якобы спорных квадратных километров территории в Горном Бадахшане, взял под контроль крупное месторождение серебра Кони Мансур. Пекин дает инвестиции в виде связанных кредитов, и когда Душанбе обнаруживает, что не в состоянии пла­тить проценты, месторождения просто переходят в собственность кредитору. Экономическую и политическую экс­пансию проводит в Центральной Азии и Иран.

— Какая стратегия в регионе у Рос­сии?

— У нас нет четкой стратегии, отсюда и недостаточно последовательная политика. Она не дифференцирована. Мы слабо реагируем на антироссийскую линию Душанбе. Это может привести к потере влияния России в Центральной Азии. Главным, на мой взгляд, является обеспечение на­циональной безопасности от угроз терроризма и наркотрафика. Ставка в экономическом аспекте на энерге­тику, имеется в виду сооружение ги­дроэлектростанции в Таджикистане и Кыргызстане, проблематична. Опыт эксплуатации Сангутдинской ГЭС по­казывает, что Таджикистан не собира­ется платить за электроэнергию (его задолженность достигла уже 70 мил­лионов долларов).

— В этом году, как сообщили СМИ, по 282-й статье УК РФ возбуждено 7 дел в отношении мусульманского ду­ховенства. Среди привлеченных лиц и выходцы из Центральной Азии.

— Наряду с терроризмом внутреннего происхож­дения сейчас возникает угроза цен­трально-азиатского терроризма. Из этого региона к нам проникает много посланцев экстремистских структур. К тем, что я уже перечислил, можно добавить Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, «Акрамию», «Салафию», Лигу Джамаат. Целая плеяда таких организаций ведет в России работу среди своих соотечественников и российских граждан. Между ними нарабатыва­ются связи и устанавливается смыч­ка, что формирует инфраструктуру террора. Все это на фоне событий в Сирии.

— Россия ведет переговоры с Ев­росоюзом об отмене виз и готова га­рантировать безопасность границ со странами Средней Азии.

— Ну, я не знаю каким образом. Проблема межнацио­нальных отношений уже всех допекла. Новая концепция национальной поли­тики не решает главных задач. Одним воспитанием толерантности ситуацию не поправить. Стратегия должна стро­иться на нескольких китах.

Первое — урегулирование внешней миграции.

— Регулирование идет. 29 октября в Москве подписан протокол о продле­нии срока пребывания на территории России трудовых мигрантов из Таджи­кистана до трех лет.

— Это одно из усло­вий Душанбе, которое увязывалось с ратификацией соглашения между на­шими странами по 201-й базе.

База нам нужна, но ее дислокацию желательно пересмотреть, посколь­ку военно-стратегическая ситуация в регионе фундаментально изменилась. Должно быть согласование с размеще­нием российских войск в Кыргызстане, чтобы закрыть Ошские и Баткенские направления. Часть отдельных воин­ских формирований 201-й базы целе­сообразно перенести на территорию Горного Бадахшана с учетом основных маршрутов наркотрафика и угроз тер­роризма. Кстати, само население Па­мира, особенно исмаилиты-низариты, крайне благожелательно относятся к России. Почему бы в рамках ОДКБ не провести учения Вооруженных сил России, Таджикистана, Кыргызстана и Казахстана на территориях Кыргызста­на, прилегающих к Памиру, Ошской и Баткенской областях и в Горном Бадахшане? Тема на поверхности — борь­ба с терроризмом и наркотрафиком. Пора принять в закон об обороне по­правки, предусматривающие примене­ние Вооруженных сил за рубежом для борьбы с наркотрафиком. Я как депу­тат Государственной Думы V созыва в 2010 году выходил с таким предложе­нием, однако вопрос не был решен.

Второе — урегулирование внутрен­ней миграции. Как? Возможно, и че­рез введение ограничений на въезд и жизнедеятельность в ряде крупных городов.

Третье — усиление контроля за си­туацией в национальных республиках.

В северокавказский регион вклады­ваются огромные деньги, а на выходе — катастрофически недостаточно ра­бочих мест. В результате обостряются межнациональные отношения.

Четвертое — в Советском Союзе был институт вторых секретарей ком­партии. Он шел с уровня районов на­верх, пронизывая всю вертикаль вла­сти. Они наделялись большими полно­мочиями по контролю за ситуацией в регионах в интересах государства. Сравните их статус и статус нынеш­них федеральных инспекторов…

Пятое — возвращение соотечествен­ников.

— Постоянно повторяется, что все, кто хотел вернуться из бывших совет­ских республик в Россию, уже верну­лись.

— Это абсолютная ложь. Я вам говорю как уроженец Узбекистана. По последней переписи там 1 миллион 200 тысяч только рус­ских, а русскоязычных — свыше полу­тора миллионов. Среди них многие мои друзья, которые хотели бы пере­селиться, но не имеют средств и воз­можностей. Сколько всего пересели­лось по закону о соотечественниках? 63 тысячи человек за прошлый год. И это подается как большой прорыв.

— На жилье, трудоустройство деньги требуются, а сейчас кризис…

— Причины всегда найдутся, если нет желания делать. С распада СССР прошло больше 20 лет. Нужно каждому члену семьи переселенцев выдавать некую ссуду или безвозмездный кредит, чтобы на него построить дом, а не ждать милостей от ФМС. В Средней Азии, не в обиду остальным сказать, особый ген русского народа. Эти люди там оказались по разным причинам, но в большинстве они очень деятельные, с особой энергетикой. Семиреченских казаков, сильное казачье население из северного Кыргызстана переселяют в Ставропольский край. Теперь многие из них уезжают назад, потому что нет жилья, нет работы. У них свои большие хозяйства — лошади, овцы, коровы. Их надо переселять эшелонами.

Получается, что гражданами России становятся люди, крайне плохо знающие русский язык, а русские не могут вернуться на родину. Билет из Ташкента в Россию стоит 6 тысяч рублей, 200 долларов, при средней зарплате в Узбекистане 20 долларов. При этом говорят, что убыль российского населения надо восполнять за счет мигрантов.

— А вы согласны с часто повторяемым тезисом, что «преступники не имеют национальности»?

— Это дежурная мантра, ничего общего с реальностью не имеющая. Что, мы не знаем, откуда идут угрозы наркотрафика, терроризма, религиозного экстремизма? Салафитское течение распространяет свое влияние по всей территории страны. Одними силовыми методами, без идеологии, с радикальным исламом не справиться. Вопрос: кто занимается контрпропагандой на федеральном уровне? Нужно в срочном порядке создать очень мощный орган с руководителем уровня замглавы Администрации Президента РФ и одновременно вице-премьера Правительства РФ и наделить его колоссальными полномочиями. Он должен не только идейно противостоять салафизму, но и отслеживать внешнюю и внутреннюю миграцию, градус межнациональных отношений, заниматься переселением соотечественников.

Беседовала Людмила Глазкова