Туофикеа — общественные новости

Ситуация в Ливии весьма трагична и отлична от ситуации в Египте и Тунисе. Ни одна из сторон конфликта не лучше другой. Переходный Национальный Совет — это блок ультра-реакционных сил.

Самир Амин — известный политолог и экономист, один из основоположников мир-системного подхода, исследователь проблемы зависимого развития капиталистической периферии, рассказывает в интервью о своем видении политической ситуации в «революционных» странах арабского мира.

— Как вы расцениваете все происходящее в арабском мире сейчас — полгода спустя падения Бен Али в Тунисе и Хосни Мубарака в Египте?

— Совершенно ясно — ничто отныне не будет так, как было прежде, поскольку восстания не только свергли правивших диктаторов, но и породили продолжающиеся по сей день протестные движения. Они оспаривают как социальный порядок внутри этих стран (особенно в том, что касается вопиющего неравенства в распределении доходов), так и международное статус-кво — а именно то место, которое занимают арабские страны в глобальном экономическом порядке. Иными словами, происходит поиск путей выхода из подчинения неолиберализму и диктату США и НАТО в глобальном политическом устройстве. Это движение нацелено также и на демократизацию общества, на достижение социальной справедливости, на новую, я бы сказал, антиимпериалистическую социально-экономическую политику. Следовательно, оно будет развиваться в течение многих лет, со своими взлетами и падениями, успехами и неудачами — ведь за недели или месяцы невозможно найти решения всех этих проблем.

— Вас не удивило, что движущей силой этих восстаний стали новые игроки — в частности, молодежь?

— Нет. Это даже очень хорошо. Новые поколения вновь стали политизированы. В Египте, например, молодежь очень политизирована. У молодежи собственный путь. Пусть она и не идет по пути традиционных оппозиционных партий, которые в том же Египте принадлежат марксистской традиции — но политическое пробуждение молодежи и не направлено против этих партий. Могу сказать, что в данный момент наблюдается даже некая спонтанная глубокая симпатия молодежи к радикально левым марксистским партиям, выросшим из социалистической и коммунистической традиции.

— Вы говорите, что борьба будет продолжаться достаточно долго. Но, если взять, к примеру, Египет — нет ли там угрозы «приватизации» революции консервативными силами?

— Конечно, существует много различных угроз. В том числе и то, что в ближайшее время может возобладать реакционная, исламистская альтернатива. Таковы, кстати, планы США, поддерживаемые, к сожалению, также и Европой — по крайней мере в том, что касается Египта. Их план, собственно, и заключается в том, чтобы создать альянс между реакционными египетскими силами и Мусульманским Братством.

Подобный альянс поддерживают также и союзники США в регионе, под предводительством Саудовской Аравии, и даже Израиль. Будет ли он успешным? Этот альянс сможет просуществовать какой-то период времени, но не сможет решить проблемы египетского народа. Таким образом, протестное движение и борьба будут продолжаться и усиливаться. К тому же, следует заметить, что и само Мусульманское Братство переживает сейчас кризис.

— Тогда, в связи с этим, следующий вопрос: что вы думаете о происходящем в Сирии, где режим Башара аль-Ассада ввел многопартийную систему, чтобы восстановить спокойствие в стране?

— В Сирии очень сложная ситуация. Режим партии БААС, долгое время пользовавшийся легитимностью, сейчас уже совсем не тот: он становился все более и более автократичным, превращаясь в полицейское государство, и в тоже время делает гигантские уступки экономическому либерализму. Не думаю, что этот режим может трансформироваться в некий демократический режим. Сегодня его вынуждают делать уступки — что уже неплохо. К счастью, иностранная интервенция по образцу Ливии невозможна в Сирии — иначе была бы еще одна катастрофа. К тому же, если сравнивать с Египтом и Тунисом, слабым местом сирийских протестов является тот факт, что протестующие представляют собой некую сборную «солянку». Многие — хотя я и не хочу обобщать, — не имеют никакой политической программы, кроме желания протестовать. Они не видят связи между политической диктатурой режима и его либеральной экономической политикой.

— Вы не боитесь возможности внутреннего взрыва в Сирии — учитывая, что там существует угроза религиозного конфликта между суннитами с одной стороны, и алавитами, друзами и христианами с другой?

— Подобная угроза существует. Планы США и Израиля, собственно, и заключаются в том, чтобы заставить государства Ближнего Востока взорваться. Но сделать это будет нелегко, так как чувство национальной общности в Сирии — это весьма мощный фактор. Это чувство проявлятся во всех движениях, которые борются сейчас с режимом, несмотря на существующие между ними разногласия.

— А какова ситуация в Йемене — союзнике США?

— США поддерживают режим Али Абдуллы Салеха. И причина тому — страх перед йеменским народом, в особенности — перед народом Южного Йемена. В Южном Йемене однажды уже существовал прогрессивный марксистский режим, пользовавшийся легитимностью и мощной народной поддержкой. Его сторонники и сейчас активно участвуют в социальном протестном движении. Вашингтон и его союзники, следовательно, опасаются распада страны и воссоздания в Южном Йемене этого прогрессивного режима. Поэтому нынешний йеменский режим, с одобрения США, позволяет Аль-Каеде, являющейся игрушкой в руках США, оккупировать города юга — чтобы поселить страх в сердцах прогрессивной социальной прослойки и вынудить ее представителей согласиться на сохранение режима Салеха.

— Относительно ситуации в Ливии — в чем заключается угроза внутреннего взрыва в этой стране?

— Ситуация там весьма трагична и отлична от ситуации в Египте и Тунисе. Ни одна из сторон конфликта не лучше другой. Президент Переходного Национального Совета, Мустафа Абдель Джалиль, — весьма любопытный образчик демократа: именно он в качестве судьи приговорил когда-то болгарских медсестер к смерти — еще до того, как Каддафи выдвинул его на пост министра юстиции. Переходный Национальный Совет — это блок ультра-реакционных сил.

А что касается США, то их интересует не столько нефть — они ее уже имеют. Их цель — поставить Ливию под свою опеку, чтобы создать здесь базу для Африком (Американское военное командование в Африке). Сейчас он базируется в немецком Штутгарте — поскольку африканские государства (не важно, что вы о каждом из них думаете) отказались его принимать. Учитывая угрозу распада Ливии на две или три части, Вашингтон вполне может прибегнуть к иракской формуле — то есть к поддержанию формального единства под западным военным присутствием.